Антон Степанович, уже шагнувший в сторону столовой, откуда доносились упоительные запахи свежей яичницы с беконом и тостов с клюквенным джемом, тут же остановился и обернулся к дочери.
— Инга не ночевала дома?
— Не-а!
Марийка обогнала его и первой вошла в столовую, где помощница по хозяйству Анна уже накрывала стол к завтраку. Антон Степанович проследовал за ней, задумчиво покусывая нижнюю губу. Это он мог позволить себе не ночевать дома, ссылаясь на срочные дела и затянувшиеся совещания, но Инге подобное поведение запрещалось, и она об этом прекрасно знала, никогда не позволяя себе нарушать правила.
— Куда она ушла? — поинтересовался он одновременно у дочери и прислуги.
Обе покачали головами, но если Анна — немного виновато, как будто лично не уследила за хозяйкой, то Марийку определенно веселила ситуация.
— Видимо, моя новая мамочка решила взять пример с папочки и тоже найти себе молоденького мужа.
Несносная девчонка! Никакого воспитания! Антон Степанович с силой стукнул кулаком по столу, так что на нем подпрыгнули расставленные тарелки. Анна вздрогнула, и даже Марийка насупилась.
— Ты что себе позволяешь?!
— А что такого? — надулась дочь. — Это же правда. Инка моложе тебя на двадцать четыре года, ты думал, она вечно с тобой будет? Ты небось уже и в постели не тот…
— Молчать! — рявкнул Антон Степанович, вскакивая из-за стола, что с его комплекцией сделать оказалось непросто, пришлось упереться раскрытыми ладонями в столешницу. — Вон в свою комнату! И сотри с лица эту краску, ты не индеец и не проститутка!
Марийка вскочила со стула гораздо резвее, несколько секунд сверлила отца рассерженным взглядом, как будто собиралась что-то сказать, но затем рванула с места, пролетев мимо со скоростью реактивного самолета.
— Ты бы счета проверил, может, она еще и обобрала тебя! — донеслось из прихожей, а по паркету застучали пятки: Марийка поднималась по лестнице.
Антон Степанович опустился обратно на стул, тяжело дыша и прижимая руку к внезапно заколовшему сердцу. Второй рукой он ослабил узел галстука и посмотрел на застывшую столбом Анну.
— Ну, чего стоишь? — рявкнул он, но из-за боли в сердце и усталости от бессонной ночи получилось скорее жалобно. — Клади завтрак.
Анна кивнула и тут же принялась накладывать яичницу из сковороды в тарелку, добавляя побольше бекона, как любил Антон Степанович. Он поморщился, видя скворчащую горку жирного сала с прожилками мяса. Вкусно, зараза, но вредно. Где уж тут за молоденькими учительницами ухлестывать, не помереть бы. И доктор ему все время пеняет, и Инга…
