Наши сомнения насчёт дальнейшего образа действий – в Артур через Чифу или же в Одессу – разрешил русский консул в Шанхае Дмитриевский. Он сообщил нам, что по просьбе Руднева все мы уже заочно включены в состав экипажа нового «Корейца», я назначен его командиром, а в мое отсутствие старший офицер исполняет мои обязанности. Нам надо было попасть во Владивосток как можно скорее, а кратчайший путь лежал через Порт-Артур. Так как телеграфное сообщение с Порт-Артуром действовало, мы договорились о том, что нас в Чифу заберут истребители. Туда они за нами и пришли – три контрминоносца «шихаусского» типа, на которых все мы, хоть и без особого комфорта, но разместились.
Наконец, после трех сумасшедших дней в Артуре, после получения из рук наместника Алексеева боевых наград, и железнодорожного пути по КВЖД, мы были во Владивостоке. И принимали наш новый броненосный «Кореец», возродившийся, как феникс из пепла.
Но больше всего нас поразила встреча с боевыми товарищами.
Казалось бы, что после чествований в Порт-Артуре нас уже ничем и не удивить. Но вид экипажа «Варяга», в полном составе выстроившегося на перроне вокзала во Владивостоке, с контр-адмиралом Рудневым во главе, был все же несколько неожиданным.
Когда Всеволод Федорович, а вслед за ним с мгновенной задержкой и весь остальной экипаж отвесили нам земной поклон… В общем, большим шоком могла стать и стала только процедура публичного вручения каждому члену экипажа именных банковских чеков. От суммы, проставленной на них, стало одновременно и плохо и хорошо не только мне, неожиданно, как гром среди ясного неба, получившему двести тысяч рублей, но и последнему палубному матросу, обогатившемуся на невиданную для него тысячу целковых.
А вечером было знакомство с нашим новым могучим кораблем, встреча со старыми товарищами с «Корейца», которые ушли на «Варяге». Никогда не забуду лицо сверхсрочника Платона Диких, который, до сих пор с рукой на перевязи, в первый раз увидел носовую башню главного калибра, которой ему теперь надлежало заведывать. Опять же – по настоянию Руднева…
Наш адмирал вызвал с Балтики расчет кормовой башни «Апраксина», самой близкой по типу установки, что была на флоте, но настоял на его, Диких, кандидатуре в хозяева башни. Пожалуй, его почти детский восторг и удивление можно было описать фразой: «Неужели это все мое»? Он нежно оглаживал ствол десятидюймового орудия со словами: «Теперь меня с ”Корейца” иначе как вперед ногами не вытурят»…
