«Слойкина! — очнулся я, — Ну, нет!..»
Я встал.
— Еще сиди! — положил мне руку на плечо тренер.
Зойка почти отвернулась от Слойкина и продолжала смотреть на меня.
Гонг. Я в углу противника. Серия моих ударов, и — завершающий, от которого противник падает.
Судья подымает мою руку, а Зойка стоя бьет в ладоши и кричит что-то.
За рингом меня крепко тискают товарищи, неожиданно оказываюсь в объятиях Слойкина. Он целует меня в щеку.
— Пошел! Сегодня я тебя побью!
— За что? — с невинным видом спрашивает он.
— Чтобы не лез к чужим девушкам!
— Она от тебя без ума!
— Смотри, Слойкин, в следующий раз посчитаю твои зубы!
— В следующий раз буду смотреть, — примирительно соглашается он.
— Эта победа главная, — говорит подошедший тренер, — с остальными противниками ты разделаешься. Иди хорошо отдохни.
В раздевалке ждет Зойка. Она меня обнимает. Я чувствую ее крепкие груди и слегка отстраняюсь. Зойка не замечает этого.
Вижу, рядом с моей одеждой — красивая спортивная сумка: голубая с белой окантовкой.
— Вещи можешь сложить сюда, — показывает на сумку Зойка.
— Спасибо, Зоя!
На улице мы остаемся одни. Зойка берет меня под руку и ведет к автобусной остановке.
— Давай уедем за город. Знаешь, как сейчас здорово в степи? — предлагает Зойка.
— Не знаю, но поедем.
В степи уже стемнело. Из-за кургана подымалась большая, круглая, как сковородка, луна. Густой воздух, настоянный на чабреце, с горьковатым запахом полыни еще не остыл от дневного солнца и был осязаем, как пар в душевой.
Взявшись за руки, мы легко взбирались на вершину кургана.
— Не устал? — спросила Зойка и прижалась щекой к моему плечу.
Я подхватил ее на руки и взбежал на вершину кургана.
— Посади меня здесь, — попросила она.
Я опустил ее на траву и сел рядом.
Зойка притронулась мягкими пальцами к моим припухшим губам.
— Больно?
— Нет.
Зойкины пальцы сладко пахли духами, она склонилась еще ниже, глаза стали похожи на блестящие звездочки, губы ее коснулись моих, я перестал дышать.
Зойка отстранилась. Запрокинув голову, стала смотреть в светло-фиолетовое небо, по которому желтыми муравьями разбрелись звезды.
Я почти все свободное время вертелся во дворе, но Зойку видел редко. Она пробегала домой или из дому, бросая на ходу:
— Салют, жених!
— Салют! — отвечал я рассеянно.
Раза два пытался заговорить с ней, но из этого ничего не вышло. Вечно она куда-то спешила.
«Почему она стала такая?» — думал я.
Раз ей всегда так некогда, пойду на работу. Все равно, если нет покупателей, она болтает с подругами.
