— А она ушла с другим дяденькой, ага! — детский голос повторил. — Ушла тетя Лида, ага!..
Несомненно, этот голос обращался к Варопаеву.
Андрей остановился и со вниманием стал осматриваться. За высоким, крашенным в коричневый цвет забором послышались шаги, и прямо перед Андреем в продолговатой щели заблестели глаза.
— Я здесь, дядя Андрей, — и в щель, где только что были глаза, высунулся детский палец.
— Кто это — я?
— А я, мой папка артист. Меня не пускают на улицу, и я гуляю в саду.
Варопаев припал глазом к щели.
— А ну-ка отойди от забора, чтобы я мог тебя увидеть.
— Сюда?
— Да, вот так и стой, — Андрей увидел девочку лет шести, очень тонкую, большеглазую и длинноносую. Свет фонаря, висевшего на небольшом столбике во дворе, падал на девочку, хорошо освещая заостренное личико, темноволосую головку.
— Кто тебе сказал мое имя?
— Вас всегда так называет тетя Лида: «Ах, Андрей, я уже думала, что ты не придешь! Андрей, где мы проведем сегодня вечер? Андрей, ты становишься невыносимым...»
— Спасибо, девочка, вижу, мы старые знакомые, — перебил ее Варопаев.
— А сегодня к тете Лиде пришел Хазбулат, и она ушла с ним, ага!
— Какой Хазбулат?
— Он приходил к тете Лиде давно-предавно. Когда еще вы не приходили. Она зовет его «Хазбулат удалой».
— Маленькая девочка, ты так много знаешь. Тебе надо раньше спать ложиться, и подсматривать нехорошо.
— Я не подсматриваю, — обиделась девочка, — мне разрешают гулять допоздна, а когда взрослые разговаривают, мне слышно, потом я их узнаю по голосам...
— Вот как, — сказал Андрей. — Ну, расти большой, красивой...
— Ладно, вырасту та-акая!
Варопаев пересек улицу, постучал в окно крохотного флигелька, пристроенного к старому деревянному дому.
За какую-то минуту настроение омрачилось: «Девочка не может выдумать...»
Щелкнула задвижка, и окно отворилось.
— Это вы, Андрей? — сухо спросила мать Лиды. В вопросе старухи чувствовалась насмешка.
— Это я, Савельевна, а вы не узнаете?
Савельевна продолжала, вроде Варопаев ничего не сказал:
— Лида просила подождать. — Окно захлопнулось.
«Здесь что-то произошло... Но какая противная старуха! Стоило два дня не прийти... Лида просила подождать, ждать, но сколько?.. Другой раз подожду!..» — Андрей собрался уходить и, вспомнив о девочке, направился к забору.
— Эй, ты еше здесь?
— Здесь. Я же сказала, что она ушла с Хазбулатом.
— Она что, и его звала, как меня: ах, Хазбулат?..
— Нет; он когда приходил, давно-предавно, у него борода была рыжая-прерыжая, штаны синие-пресиние. Он когда приходил, то у забора пел «Хазбулат удалой», а мне в щелочку кукиш показывал, а сегодня он пришел без бороды, с цвегами и в черных брюках, вот тетя Лида и ушла с ним...
