— Три неделю назад были слепые, сейчас глаза открыли.
Данило Иванович взял одного в руки, посадил на ладонь и пощекотал пальцем. Котенок схватил палец лапками, игриво защекотал острыми, как патефонные иголки, зубами. Старик посмотрел в глаза зверьку — бессмысленные, синевато-туманные, усы черные, длинные, и масть была необычная — серо-дымчатая.
— Какой красавчик!
— Это внук сибирского кота Чамра, весь в свой деда пошел. Ох и кот был, все его боялись...
— Внук, ишь ты, внук! Резвый какой!..
— У тебя нет кота?
— Старуха у меня не любит кошек! Гадят, по посуде лазят, одни неприятности от них.
— Кормить надо, Данило Иванович, учить надо, у меня четыре кошки, никакой посуда не трогают. О мыша и говорить нечего. Муха всех половили. Возьми себе этот котенок.
— Взять?.. Возьму, пожалуй. Спасибо, Федя Молдаван, теперь мы со старухой квиты, у ней щенок, у меня котенок...
Ильинична никак не могла привыкнуть к котенку. За несколько месяцев Внук и Жук подросли. Жук научился лаять, различал своих и чужих, а Внук — играть со всеми шелестящими и катающимися предметами. Научился он бояться хозяйки. Часто ему доставалось от нее за шалости. Стоило ей взять в руки мухобойку, как котенок, вытянув хвост трубой, удирал под диван или выпрыгивал в форточку.
При Даниле Ивановиче хозяйка не брала в руки мухобойки, дабы не выдать своего отношения к котенку. Внук словно понял это и еще больше привязался к Даниле Ивановичу. Словно знал, что хозяин его — главный в доме, при нем не обидит никто, даже Ильинична, и носился по комнатам, задирая половые дорожки, прыгая с дивана на кровать, стягивая покрывала с подушек.
Данило Иванович только улыбался и, чтобы развлечь Внука, привязывал нитку к пустой катушке и таскал катушку по полу.
В солнечное осеннее утро Данило Иванович собрался на рыбалку. За восемнадцать километров на большой пруд. Засуетился и Внук, он вспрыгнул на стул и тоже стал готовить себя в дорогу. Умылся, вылизал бока и, подойдя к старой лавке, заскреб когтями.
— Брысь, чтоб тебе!.. — крикнула на него Ильинична.
Котенок остановился, весело посмотрел на нее. «Чего ругаешься? — казалось, говорил его взгляд. — Я ничего плохого не делаю, когти точу, на рыбалку едем».
— Ладно тебе, Ильинична, пусть поскребет. Сегодня я не возьму его с собой. Поеду на Донец, там судак, говорят, хорошо берет. Не ближний это свет.
Котенок продолжал суетиться, ждал, когда хозяин позовет к себе на плечо. Но Данило Иванович не сделал этого, вскинул за спину рюкзак, Внука за ухом поскреб и ушел.
