Федя Молдаван, как всегда, копался в палисаднике. На небольшом клочке земли у него росли яблони, груши, вишни, сливы, абрикосы, по забору вились виноград и хмель, лежали, словно крупные шары, кусты крыжовника, смородины.
Фамилия Молдавана — Боцан, но всем почему-то нравилось прозвище. Была у Феди страсть к охоте, собакам и кошкам. Собаки менялись ежедневно, кошки жили постоянно. С первых дней поступления на шахту Боцан работал лесогоном. Данило Иванович — забойщиком. За верность шахтерской профессии, которую много лет не менял Федя, Данило Иванович уважал Молдавана.
— Здравствуй, Федя Молдаван!
— А-а, Данило Иванович, давненько не появлялся! Вот тебе скамейка, присаживайся. — Молдаван выбил трубку о ручку тяпки, спрятал ее в карман. — Будем пить в этом году свое вино, виноград хорош, ест яблук, вишня, слива нет, абрикоса нет.
Он стал объяснять, почему есть яблоки, вишня, и почему нет слив и абрикосов. «Ишь как знает! — восхищался Данило. — Надо по осени купить саженцев, пригласить Федю. Смотришь, свой сад будет».
— Мед ест, — неожиданно закончил свои объяснения Молдаван. В самом углу садика под малиной стоял темно-зеленый двухэтажный улей. — Свой мед! — заметив недоверчивый взгляд старика, сказал Федя. — Пойдем чай пить...
«А водочки нету?» — хотел спросить Данило Иванович, но раздумал, потому что момент был неподходящий. Молдаван с таким восторгом вспомнил про мед, и вспоминать сейчас о водке не к месту.
Чаепитие успокоило старика. Мед был душистый и таял во рту, словно иней.
Погода восстанавливалась. В широких разрисованных блюдцах заиграло солнце, у самого стола зажужжали пчелы. О них и повел разговор Данило Иванович:
— Не вникая в смысл, можно сказать, мухи, присмотрись, понаблюдай — это просто маленькие люди...
— Пчела мудрый зверь, — перебил старика Федя. — Вот у меня есть собака...
Молдаван тут же встал, открыл дверь сарая и вытащил пегого, непонятной породы пса.
— Гончак!.. И птиса берет, и лисиса берет, и заяса берет! — чтобы удивить собеседника, выпалил он.
Такую характеристику Федя давал почти всем своим собакам. Хоть и считался он охотником, но в собаках разбирался слабо, возможно, поэтому и менял он их так часто.
— Хорошая собака, — похвалил Данило Иванович, — но худа, как вобла.
— Была бы кость, мясо нарастет.
— Когда менять будешь?..
— Нет, этот оставлю себе, у него глаза разные, редкостный собака! Умней некоторого человека.
Федя поймал удивленный взгляд Данилы Ивановича, довольно ухмыльнулся, потащил разноглазого пса в сарай, а через минуту он уже показывал котят:
