Потап с презрением посмотрел на своего учителя: «Специально отказался от меня. Вон и Петька Коноплев ему ухмыляется, рожа рыжая!»
— Ну, что молчишь, Ломтев?
— Я-а! Был бы порожняк и уголь. Шесть партий за смену!
Петька Коноплев протиснулся между шахтерами и ущипнул Потапа:
— Остепенись! И так смеху хоть отбавляй! Насыпщик говорит, что ты один не справишься. Сегодня доставщик заболел, так начальник поэтому хочет забрать твоего напарника. Откажись...
— П-пшел, рыжий, знать тебя не хочу!
— Не хочешь, ну, ладно...
«Сегодня надо как следует поработать, — размышля Ломтев, шагая на участок, — если я выполню две нормы — хорошо заработаю, три — здорово! К концу месяца у меня будет приличная сумма. Сотню отошлю матери...
Он так увлекся подсчетами, что даже не слышал, как в клети топтались по его огромным ботинкам, не слышал, как кто-то из шахтеров, обгоняя, щелкнул его по каске.
Придя на участок, Потап взялся за дело. «Я не из такой породы, рыжая обезъяна, — ругал он Коноплева, — которые асфальт крошат да над земляками насмехаются. Я еще покажу, как надо работать!» Если бы Потап попросил объяснить свою антипатию к Коноплеву, он бы начал объяснение с Микеши-тракториста, доказывая этим, что все родственники Коноплева тоже плохие люди. Половину вагонов он насыпал быстро.
— Ишь, как лихо трудится новый насыпщик, — похвалил кто-то Потапа из темноты штрека. — Шустрый у нас новый насыпщик!..
— Я сегодня выдам уголька, мелкого, но много! — хвастливо заявил Потап.
— Давай, давай, — сказал все тот же голос из темноты. — Мы тоже не подведем...
Ломтев насыпал вагон за вагоном, мечтая, как пойдут по деревне разговоры о нем: «Мал золотник, да дорог! Вот те и Потап, Коноплева Петьку на шахтах за пояс заткнул!»
Насыпав вагон, Потап дергал стальной трос, прикрепленный к пусковой ручке воздушной лебедки; рявкнув, она подтягивала груженые вагоны вперед, освобождая место под люками порожняку. Вдруг уголь не пошел. «Кончился уголек,— с досадой подумал Ломтев, — теперь ни черта не заработаешь!» Он прислушался, в лаве стучали молотки забойщиков. Потап посветил в люк. Уголь был, но между крепежными стойками застряло несколько затяжек, получилась пробка.
— О, это не беда! — утешил себя Потап. Он спрыгнул с вагона наземь, взял длинный сосновый распил, залез в пустой вагон и стал выбивать распилом затяжки. Затяжки спрыснули со стоек, и теплый уголь пошел сплошным потоком. Потап не успел одуматься, как был засыпан по пояс. Он попытался освободиться, но ботинки, словно корни, держали ноги. Уголь продолжал прибывать, засыпая Ломтева. Потап опомнился, схватил трос лебедки и потянул на себя. Вагоны продвинулись вперед: «Теперь я вне опасности, — обрадовался он,— теперь мне все нипочем!..»
