— Дальние проводы — лишние слезы, ненужные разговоры, — мама выразительно глянула на бабушку, и бабушка не стала больше ни просить, ни уговаривать.
Все тот же румяный Слава посадил Лелю и маму в коляску своего мотоцикла, и они быстро домчались до станции Огородское. На прощание Слава крепко, словно взрослый, пожал Лелину руку.
— Ну, бывай! Приезжай на будущий год...
Вместо Лели ответила мама:
— Не будем загадывать. Поживем — увидим.
Помахала Славе рукой и вместе с Лелей вошла в вагон. Поезд тронулся, зажглись на перроне фонари, поплыли назад деревья, здание почты, клумба с ноготками перед почтой...
— Довольна, что домой едешь? — спросила мама.
Леля не знала, что ответить. И довольна, и не довольна, вот, пожалуй, самый верный ответ. Она так и сказала маме:
— И да, и нет...
— Почему? — спросила мама.
Леля пожала плечами.
— Аля, наверно, меня повсюду ищет, как думаешь?
— Ну и что с того? — спросила мама. — Пусть себе ищет.
— Она думала, я еще долго проживу в деревне...
— А разве ты не соскучилась по папе? — спросила мама.
Леля кивнула:
— Соскучилась...
— Папе скучно без нас, — продолжала мама. — Уходит на работу, приходит с работы, и все один да один. Надо его пожалеть.
— Я жалею, — сказала Леля.
Леле всегда казалось, что мама жалеет папу. Почему? Леля не могла ответить, просто ей так казалось, что мама сильно жалеет папу. Мама говорила о нем: «Наш папа очень много работает... Наш папа сильно устает...»
Если утром он спал, мама чуть слышно двигалась по комнате, чтобы не разбудить его.
В простенке между окнами стоял письменный стол. Папа за этим столом работал. Мама говорила:
— Папа работает, ему нельзя мешать...
Папа садился за стол, лицом к окну. Перед ним были разложены чистые листы бумаги. Иногда папа брал ручку, писал что-то на листке бумаги, отрывался и подолгу смотрел в окно, потом вставал, говорил маме:
— Не могу, ничего не получается...
— А ты старайся, — уговаривала его мама, совсем так, как уговаривала Лелю, чтобы не ленилась, аккуратно выводила буквы в тетради. — Постарайся, глядишь, и получится...
— Нет, ты ничего не понимаешь, — с досадой отвечал папа и уходил куда-нибудь, а мама подходила к столу, смотрела на немногие строчки, которые папа написал на листке бумаги, вздыхала, задумывалась...
Леля слышала, мама говорила однажды соседке Эрне Генриховне:
— Уверяю вас, Семен Петрович еще станет писателем и очень даже хорошим писателем...
— Что ж, — ответила Эрна Генриховна. — Все может быть...
