Синий почесал себя против шерсти длиннопалой лапой, потом обдул пальцы. Все они давно уже выработали консенсус относительно того, как близко будет поведение трех личин к повадкам оригиналов, обитавших в джунглях.
Синий испустил тяжкий вздох.
Услышав его, Ватуэйль понял, что они победили.
Синий с неприкрытым сожалением воззрился на желтого и пурпурного.
- Мне жаль, - сказал он, - в самом деле жаль.
Пурпурный покачал головой и принялся что-то озлобленно искать в густой шерсти.
Желтый разочарованно заухал и заулюлюкал. Утихомирившись, он молча прыгнул во тьму, описал круг вокруг трапеции и стал удаляться, быстро превращаясь в едва различимое пятнышко. Но даже когда пятнышко исчезло, стол, за которым восседал желтый, все еще продолжал раскачиваться в каком-то диком танцевальном ритме.
Зеленый уцепился за веревку одной лапой и поглядел в бездну.
- И даже не удосужился формально проголосовать, - заметил он.
- А что бы это изменило? - досадливо ответил пурпурный. - Я с ним вообще-то согласен.
Он оглядел товарищей.
Какое-то время они молча наблюдали за реакциями друг друга.
- Но я не присоединюсь к нему… может быть, из протеста, но главным образом - чувства дружеской солидарности и… отчаяния. Думаю, мы еще пожалеем об этом решении.
Он снова глянул вниз.
- А кому сейчас легко? - спросил зеленый, не ожидая ответа. Помедлив, он добавил:
- Ну что, переходим на следующий уровень?
- Да, - сказал синий. - К подковерным интригам.
- Взлом, проникновение в ряды противника, саботаж - тоже часть искусства войны, - пробормотал зеленый.
- Но прощения нам не будет, - указал пурпурный, - ибо мы нарушим клятву.
- Если мы победим, наша честь вообще не пострадает, - ответил зеленый непреклонным тоном. - Но сейчас мы стоим перед выбором иного рода: либо почетная капитуляция во имя чести, либо… попытка, дающая нам хоть какие-то шансы на победу. Результат, какими бы средствами ни был он достигнут, оправдывает возможное самопожертвование.
- Если он будет, этот результат.
- На войне нет никаких гарантий, - сказал зеленый.
- Да нет, вообще-то есть, - тихо заметил синий, продолжая неотрывно глядеть во тьму. - На войне гарантированы смерть и разрушение, боль и страдания, угрызения совести и раскаяние.
На миг воцарилась тишина. Каждый остался наедине с собственными мыслями.
Затем зеленый потянул за веревки, отходившие от углов его трапеции.
- Хватит судачить. Нам нужен план. Продуманный и детализированный. Они не видели его. Двое приблизились к тому месту, где боеголовка исторгла комок плазмы. Один склонился над трупом солдата по имени Драйзер. Другой оставался там, где он не мог его видеть, а еще двое опустились на колени всего в десяти метрах перед ним и изготовились стрелять. От прохода с закругленным сводом их отделяло двенадцать метров.
