* * *
Когда к селу Матвеевка Понырского района Курской области стали приближаться советские войска, гитлеровцы в панике бежали. Увидев у здания комендатуры грузовую автомашину, Епифанов ухватился за задний борт. Но комендант, гаркнув «Пошел вон!», ударил полицая по рукам.
Машина тронулась, вслед за ней побежал Епифанов. Стараясь не отстать, он на ходу кричал, что оставаться ему в селе нельзя — убьют односельчане. Неожиданно рядом разорвался снаряд. Откуда стреляли — Епифанов не понял. Упал в дорожную пыль, а потом кое-как дополз до ближайшего болота. Отдышавшись, начал петлять лесными тропами, держась в стороне от дороги. Куда он шел, к кому — не знал.
Выйдя на опушку леса, увидел убитого красноармейца. Переодевшись в его форму и забрав документы, направился навстречу нашим войскам. Оказавшись в расположении одного соединения, сказал командиру, что отстал от своей части, а номер ее не помнит — вследствие контузии полностью лишился памяти. Ему поверили. Красная Армия продвигалась на запад, и особенно разбираться не было времени.
Учитывая возраст и тяжелую контузию, Епифанова определили телефонистом. За отличную службу его даже наградили медалью «За боевые заслуги».
После окончания войны демобилизованных солдат ждали родители, жены, дети. А бывшего полицая никто не ждал, и не было у него дома. О возвращении в родное село не могло быть и речи.
Решил поехать на Урал, подальше от Курска. В Челябинске устроился на завод. Считал, что здесь, в большом коллективе, можно скрыть свое позорное прошлое.
И надо же было случиться такому — на одной из улиц города Епифанова встретила та самая Дарья, которая приехала в Челябинск повидаться с родственниками после долгой разлуки. Никогда не забудет эта женщина, как упал в овраг сын, сраженный вражеской пулей.
…Судил Епифанова военный трибунал. На суде Дарья выступала и как свидетель, и как потерпевшая.
Подсудимого приговорили к 20 годам лишения свободы.
* * *
Из мест заключения бывший полицай вышел седым, но еще крепким стариком. Борода по грудь. Белые густые брови прикрывают тяжелый и злой взгляд.
Где бы в послевоенные годы ни скитался Епифанов, тоска по родному селу не покидала его. И вот теперь, отбыв наказание, решил, что имеет право туда вернуться. Купил билет в Курск, пересел здесь на попутную машину и доехал до Матвеевки. Ее он узнал не сразу. Красивые двухэтажные жилые дома, клуб, магазин, большое здание школы, добротные производственные помещения колхоза… А вот и родной дом. Открыл калитку, уверенно зашел во двор, затем в комнату. В переднем углу телевизор, рядом радиоприемник, на подоконниках, украшенных красивыми занавесками, цветы. Провел по широкому листу фикуса — ни пылинки. «Аккуратная, как мать-покойница», — подумал о дочери.
