Просветленные видят в темноте. Как превратить поражение в победу | страница 39
– О том, что существует только лишь сознание, ты прекрасно знаешь, – сказал он. – Нужно лишь уточнить, что проявляет оно себя в первую очередь в такой штуке, как восприятие. Оно же регулируется вниманием, и именно этим предметом мы с тобой все это время и занимались.
После краткого размышления я кивнул.
Действительно, почти все упражнения, какие я выполнял, имели отношение к вниманию и восприятию – начиная с банального счета вдохов, продолжая через полное осознавание и «установление в памяти» и заканчивая такой причудливой практикой, как «собирание объекта».
– В каких условиях воспринимать, мы выбирать не можем, – продолжил брат Пон, внимательно глядя на меня: вряд ли он хотел еще раз передавить и вызвать новый обморок. – Карма предлагает нам определенный набор обстоятельств, внутри которого мы существуем. Выставляет перед нами колоссальную витрину, набитую разными вещами. Тут и одежда, и еда, и игрушки, и оружие, чего только нет… Многие тысячи предметов.
Монах ненадолго замолчал, и я услышал мягкое шуршание кондиционера в соседней комнате.
– А вот на что обратить внимание – мы выбираем сами, и в этом наша свобода. Хотя чаще всего мы ее упускаем из рук, отдаемся во владение страстей – голодный в первую очередь вытаращится на еду, не видя ничего больше, скупец будет глядеть на золото и драгоценности, трус схватится за оружие, женщина ринется перебирать тряпки…
– Но витрины у всех разные? – уточнил я.
– И по ассортименту, и по размеру, – подтвердил брат Пон. – Но выбор есть всегда. Надо только помнить о нем, знать, что в каждый момент ты свободен в том, какие аспекты, грани реальности «подсвечивать» с помощью своего внимания, собирая из них свой мир.
Я нахмурился и почесал в затылке:
– Вот я могу считать, что мучаюсь тут, прикован к кровати, все плохо… или могу решить, что это такой отдых на прекрасной вилле, где ничто меня не тревожит и не беспокоит… Но ведь сама вилла, и кровать, и состояние моего тела никак не изменятся!
– Уверен? – брат Пон прищурился. – Попробовать не хочешь? Хотя не стоит… Сейчас ты слишком слаб… Отдыхай.
И он ушел, погасив свет в комнате.
Осталась только луна, светившая в окно, точно громадный фонарь.
Спал я великолепно, без видений, и проснулся бодрым, как огурец.
После завтрака узнал у брата Пона, что в доме есть вай-фай, и полез в Интернет работать. К полудню сделал несколько звонков, покончил с делами и собрался искупаться в бассейне, но тут монах, пропадавший на втором этаже, появился снова.
