— Насколько я знаю, сильно вряд ли… Явное завышение цены, причем раза эдак в два… Но… Конрад, я тут чего-то не понимаю… Казначей же не дурак. И цены ему известны. Он-то почему согласился переплачивать за товар, который спокойно можно было купить дешевле?
— Ах, это! Стандартная схема отката. Ваш папенька ему из этих казенных денег вернул сколько-то наличными, и все довольны.
— Другими словами, отца принудили к мошенничеству? И он не один виноват?
— Другими словами, налицо сговор. И обнаружение этой бумажки бьет по Йонашу сильнее, чем по Вашему отцу. Не отвлекайтесь, это всего одна расписка, а ночь не резиновая.
— Расписка с завышенной суммой на поставку фасоли…
— Расписка с завышенной суммой на поставку чечевицы…
— Расписка с завышенной суммой на поставку яблок…
Следующая находка удивила даже Конрада.
— Поставка сорока корзин… сорок дюжин бутылок… Откуда у Вашего отца вино? Да еще Weingut Robert Weil?
— А что с этим вином не так?
— Все не так! Это очень редкий немецкий сорт, это рислинг из Рейнгау10!
— Ну… перекупил у кого-то…
— Тогда здесь должна быть отметка об уплате таможенной пошлины за перевоз товара из другой страны, а ее как раз и нет!
— И… что?
— Если это попадет в руки комиссии… к предыдущим статьям Вашего папеньки можно смело добавлять контрабанду.
— Ну, отец!.. За что мне все это?!
К утру, перерыв все продовольственные папки, и найдя девять компрометирующих Орбана Кисса документов, сообщники спохватились и начали судорожно выбираться из архива. Тяжелее всего пришлось Конраду. Само запирание обычных замков было делом быстрым, а вот ожидание, когда Рената восстановит снятые ею рунные ставы, оказалось на редкость выматывающим. Да и то, сложно оставаться спокойным, когда время поджимает, рассвет и обнаружение приближаются, а напарница не торопится, что-то рисуя на двери и засовам. Тем не менее удалось и спуститься вниз незамеченными, и скрытно, переулками добраться до окраины города, где они в роще оставили лошадей, и появиться в усадьбе Киссов раньше, чем первые слуги закопошились во дворе. Отцовские бумаги Рената оставила себе.
— Конрад, не обижайтесь, мне придется выдержать серьезный разговор с отцом, о том, что эти гешефты следует прекратить. А без этих расписок, сами понимаете, он меня и слушать не будет.
— Барышня Рената, ну Вы наивны! Так он их у Вас отнимет, и все равно слушать не будет.
— Это Вы просто не знаете, как действует наложенный на предметы рунескрипт стазиса. Ни коснуться, ни чего-то еще он с ними сделать не сможет. Ему по любому придется со мной побеседовать. И даю Вам слово, ему очень сильно не понравятся результаты этой беседы!
