В довершение всего из воздуха появился целый сонм пленных красавиц. Бедные девушки протягивали к Петру с мольбой руки и оглашали стадион жалобными криками. Та, что как две капли воды была похожа на Бутончика, вопила:
— Пощади мою юность, о несравненный Пётр, защитник слабых и угнетённых!
— Сохрани мне жизнь, Повелитель! — вторила ей та, что была похожа на старшую пионерскую Олю.
— Позволь мне быть твоей рабыней, Пётр! — восклицала третья, точная копия Ани, председателя совета пионерской дружины «Алмазная». — Только забери этих дьяволов.
Вся сцена разыгрывалась под мелодию песенки сучков «О’кей», исполняемой артековским оркестром.
Представьте себе всё это возможно ярче — и вы получите весьма бледное отражение того, что происходило на трибунах и в дрогнувших рядах «Алмазной».
Особенно жалко было смотреть на посеревшего Якова Германовича, едва державшегося на ногах и вместе со всеми покорно вышагивал на месте.
Мокей и Джон разом повернулись к Гошке, сидевшему между ними в третьем ряду трибун.
— Ты?! — выдохнул Мокей.
— А что? Сам же сказал, что не пойдём с отрядом…
— Я не о том… Твоя работа?
— А хоть бы и моя!..
— Килограммчик, — напряжённо сказал Джон, — если умеешь: исправь!.. О’кей?
Килограммчик полез правой рукой в карман своих шорт. Ещё секунда, самое большое две, от силы три — и вся нечисть мигом исчезла? Красавицы — тоже.
Оркестр заиграл «капитан, капитан, улыбнитесь», и позади Петра в чётком строю шли теперь бравые военные моряки. Пётр оглянулся, засмеялся от восторга, и шаг его стал чётче.
Вот уж когда артековцы и гости воздали должное и Петру с отрядом моряков, и всей дружине «Алмазной», блеснувшей выдумкой и карнавальными костюмами.
— Такого даже я не умею! — признался Нептун.
— Дети… — осторожно произнёс начальник Артека, наклоняясь к морскому царю. — Сперва они показали нам, так сказать, картинку из далёкого прошлого, а теперь, кажется…
— Но какая техника! — восхищённо прервал его Нептун.
— О, ваше морское величество, они ещё и не такое умеют! — неопределённо выразился начальник Артека, и оживился: — Кажется, сейчас они будут петь…
