Утренний дозор - самый ответственный. Ночью враг пытается использовать темноту, проскользнуть границу незаметно. Он обходит пограничников, избегает столкновений даже тогда, когда имеет преимущество в силе. Ночью врага можно услышать. А если ты не услышал его и он проскользнул мимо тебя, товарищ твой в утреннем дозоре должен исправить твою ошибку и по наинезаметнейшему следу, оставленному врагом, обнаружить его и поднять тревогу. Тревога на границе! Как часто начинается она именно в часы утреннего дозора, когда особенно мудрые сероглазые следопыты отправляются в обход государственной святыни и замечают, казалось бы, совсем незаметные отметки, невольно оставленные неведомым нарушителем.
Микола шел медленно, приглядывался к каждому кустику, к каждому комочку снега, вслушивался в тишину гор, старался ступать осторожно, хотя продвигались они вперед довольно быстро. «Нам везет, - радостно сказал задний, - такой уж наш счастливый кордон, никакая нечисть тут не лезет». «Молчи», - строго оборвал его Шепот. Парень умолк, сопел за спиной у Миколы недовольно, но перечить старшему не решался, да и оснований не имел: на границе болтать не следует. Это знал даже неопытный солдат. Он только никак не мог привыкнуть к той настороженности, с которой продвигался вперед сержант. Ведь все хорошо. Ни единого вражеского следа. Вокруг тишь. Их участок - самый спокойный вообще, тут такие овраги, что и уж не проползет, не то что человек. На других заставах почти каждый день инциденты, перестрелки, иногда настоящие бои. А у них…
И тут Шепот вдруг остановился. Напарник от неожиданности клюнул носом в его спину, понюхал Миколин бушлат, пугливо прыгнул в сторону, машинально выставляя автомат наперед. Потом удивленно взглянул на сержанта. Тот стоял, вытянув шею, подергивалась поднятая как-то непривычно высоко его бровь. Видел что или слышал? Молодой солдат посмотрел вперед - ничего. Прислушался-мертвая тишина, какая может быть лишь в горах.
- Что? - шепотом спросил солдат.
- Должен сам видеть. Бежит, - спокойно ответил Шепот.
Солдат ничего не видел, но переспрашивать не стал: не полагалось. Раз должен видеть, значит, должен. Он искоса взглянул на сержанта, опять задержался взглядом на его поднятой брови, попытался проследить, куда направлены глаза старшего, увидел хорошо знакомые седые верхушки гор, темные заплаты лесов на заснеженных склонах. Больше ничего.
Шепот стоял, крепко упираясь чуть расставленными ногами в землю, руки его лежали на автомате - правая на прикладе, левая - над магазином, на решетчатом кожухе ствола. Настороженная поза солдата, готового каждый миг открыть огонь. Но в то же время было что-то спокойное в фигуре Шепота, и это спокойствие весьма удивляло молодого солдата, смущенного своей неопытностью, неумелостью и невнимательностью. Он еще и еще вертелся на месте, нервно подернул автомат, поправляя широкий ремень, надежно лежащий на левом плече,
