— Верное решение, Сайя, — бесстрастно ответил голос. — Тогда мы начнём сейчас.
Женщина встала с высокого деревянного кресла и коротко кивнула. Она была готова. Готова все эти дни. Она лишь поняла это только что.
За стенами вспыхнуло, раздался оглушительный грохот, словно исполинская молния сверкнула в метре от хижины. Затем секунду набирал силу высокий, хриплый гул.
А потом в самый центр груди светловолосой сквозь дверной проём с шипением ударил яркий, белый луч, заполнив собой всё её тело и воздев его, как куклу, над дощатым полом.
Теперь всё зависело от неё. И только от неё.
Глава 2. Не привлекая внимания
Ирэн не соврала. Вид был действительно завораживающий.
Когда вибрация в хвосте транспортной капсулы стихла, девушка встала со своего кресла напротив, подошла к Денису и, мягко перегнувшись через него, нажала кнопку, чтобы открыть штору купола. Она могла бы нажать кнопку и у себя на пульте. Там, казалось, было по клавише на все случаи жизни, и уж точно — на каждый моторчик этой футуристичной капсулы. Но то ли ей нравилось подначивать Дениса, глядя как тот смущается, то ли было поручено оказывать ему особое внимание — так или иначе Ирэн старалась быть с магом куда милее необходимого.
— Мы уже прибываем, господин Шевелев, — сказала она ему, лучезарно улыбнувшись.
Что скрывать, предлагаемый девушкой лёгкий флирт доставил бы удовольствие любому среднестатистическому земному мужчине. Но как только штора панорамного купола уехала вверх, Денис как мальчишка выпучил глаза и, приоткрыв рот, замер, глядя туда, за стекло, а вовсе не на спутницу.
Капсула заходила на орбиту Верофонта, огромной радужной планеты системы МТ-11940, которую на Земле просто называли Эльдорадо. Или сокращённо — «Эль». Яркая звезда системы была скрыта за Верофонтом и озаряла белым лишь кромку его радужного шара. Сама же планета, в отличие от многих, не была с тёмной стороны чёрной как смоль. Верофонт был единственным в своём роде во многом потому, что у него не существовало тёмной стороны.
Необитаемая, безжизненная сфера из плотного газа постоянно светилась изнутри. Её видимая поверхность полыхала прожилками всех тонов и оттенков, роящимися в постоянном движении. Они перетекали одна в другую, меняли цвет и размер.
Свет, идущий словно бы из ядра планеты, тоже жил своей жизнью. Он то разгорался в одном месте, заставляя радужные протоки белеть, то темнел в другом, добавляя в это буйство красок чёрных пятен.
А время от времени с поверхности Верофонта выбрасывались цветные протуберанцы, нежно оглаживавших редкую сеть круживших над ним орбитальных станций.
