Едва не заставив меня подскочить, тишину разодрало шипение рации:
— Ты живой? — послышался голос Баламута.
— Да, — подрагивающими пальцами с трудом сняв с клипсы рацию, ответил я. — Тащи наверх деда Анджея, у нас огромная гора работы.
— Тогда нужно всех. Мяса там много, — резюмировал Гена, явно наблюдавший за ситуацией через камеры.
— Не до мяса пока, — ответил я и, покосившись в сторону перевернутого броневика, торопливо добавил: — Быстрее! Загружайтесь по боевому варианту!
— Принял, — сухо среагировал Баламут и отключился.
Встревожился я не напрасно — по веткам молодого баобаба к броневику начали подбираться древесные жабы. В том, что они смогут пробраться внутрь через здоровенную дырищу, я не сомневался. Не хватало еще, чтобы они пустили насмарку все мои старания и загрызли баронского сыночка… если, конечно, он вообще выжил.
Гене и Анджею на сборы потребовалось меньше минуты. Мой старый друг выглядел, как всегда в таких случаях, убойно брутально, а вот старый поляк в боевом обличье вызывал добрую улыбку. Эдакий альпийский стрелок, чем-то напоминавший хозяина оружейной лавки в Купферштадте. Надо как-нибудь спросить, где он вообще достал эту шляпу с пером. Штаны и куртка обладали множеством пуговиц и шнуровок, но больше всего впечатлял новенький «ремингтон», который я же ему и купил, когда мы укоротили любимое ружье поляка до состояния обреза.
Плач по двуствольному «боевому товарищу» слышали все обитатели станции, зато теперь дед был крут как терминатор.
Получив из рук друга свой карабин, я быстро перецепил на него наствольный артефакт.
— Что это ты удумал? — настороженно спросил Баламут.
— Нужно забрать этих придурков, пока их не сожрали жабы!
— Так вот почему ты решил угробить животинку? Не уверен, что идея хорошая. Оно же если «всплывет», то вонять будет еще хуже.
— А если не «всплывет», папаша сильно расстроится, и есть подозрения, что винить он будет меня.
Мой довод заставил Баламута задуматься.
— Оно-то так, но как же хочется добить гаденыша, аж руки чешутся!..
— Перечешутся, — вздохнул я, полностью разделяя желания друга, и повернулся к деду Анджею: — Заводите свою адскую колесницу. Возможно, придется тащить броневик сюда. Не факт, что сможем выковырять пассажиров раньше, чем сбегутся клыкастые твари со всей округи, а нам еще ограду латать.
— Ерунда, — отмахнулся поляк, — запасные секции есть, справимся за пару минут; главное, чтобы единорог не поломал мне самокат.
От столь невинного наименования адской колесницы и в особенности от умильного тона, которым оно было произнесено, мы с Геной заржали. Давно заметил, что смех, пусть и слегка нервный, хорошо сбрасывает напряжение.
