— Да уж, непростительная бестактность, — поддакнул я хмельному барону, не ведясь на его уловку.
— А вам не интересно? — с прищуром хитрого и не такого уж пьяного человека спросил барон.
Вот теперь было видно, что я имею дело с очень опасным хищником. Так что не напрасно я сдерживал себя во время разговора.
— Коллекция голов — это вещь крайне интимная, похлеще выбора фасона нижнего белья…
Моя неуклюжая шутка рассмешила барона и разрядила обстановку.
— Вы мне нравитесь, Никита. Так что можете рассчитывать на помощь, если появится в ней нужда.
— Благодарю, — поклонился я, не вставая с кресла, — это большая честь.
— Пустое, друг мой, — отмахнулся барон, — не стану вас больше задерживать, девочки фрау Катарины небось уже заждались, да и вы прибыли в Купферштадт не для того, чтобы развлекать разговорами выжившего из ума старика. Если не возражаете, я завтра украду еще немного вашего времени. Мне хотелось бы услышать ваше мнение по кое-каким вопросам.
— Совершенно не возражаю, — искренне ответил я, потому что барон действительно был интересным собеседником, а главное — бездонным кладезем ценнейшей информации. — Вряд ли у меня хватит сил на то, чтобы развлекаться еще и днем.
С Медным бароном, которого за глаза и очень тихо называли Головорубом, мы попрощались довольно тепло, что очень даже неплохо. Ссориться с таким человеком было бы смерти подобно. В лихие пятидесятые, когда после подавления красного бунта шел передел власти в Китеже, Карл Майер пролил столько кровушки, что хватит на железнодорожную цистерну. Да и потом, создавая свою медную империю, ему пришлось вволю пострелять и помахать своим любимым кацбальгером.
Прежний провожатый, который, как оказалось, имел совершенно не немецкое имя Тадеуш, подвез меня до восточной окраины города, где в районе увеселительных заведений яркими огнями сверкал дом фрау Катарины.
Меня встретили многоголосым визгом. Возможно, напрочь наигранным, но все равно тешащим мужское самолюбие. Первыми на шее повисли девочки, которым уже довелось погостить на станции Туманный перевал.
— Привет, Вероника. Привет, Брунгильда, — чмокнул я по очереди рослую славянку и миниатюрную, вопреки громкому имени, скандинавку.
— Герр Зимин! — послышался трубный возглас монументальной дамы.
Вот уж кто поистине является достойной наследницей валькирий! Фрау Катарина все еще сохранила большую часть красоты своей молодости, что лишь подчеркивало ее властную стать. В этом мире пластические лекари творили буквально чудеса, и при желании бордельмадам могла выглядеть как шаловливая студентка, но ее это явно не интересовало.
