— Думаешь, он за этим стоит?
— Возможно, — сказал Кальдер.
— Это Рэтчер, — сказал Эш. — Я в этом уверен.
Его мнение меня не удивило. Он не зря презирал ее. И после того, как я себя вела, я не винила бы его, если бы он стал презирать меня. Стыд заполнил меня, я вспомнила, как вела себя в часовне, не сводила взгляда с лорда Турта, взглянула на Эша так, словно он был никем, напала на него, когда он попытался меня спасти. Что он думал обо мне?
— Я благодарна, что вы — мои друзья, — мои слова были растерянными, но это было началом.
— Я чуть не убил тебя, — сказал Эш.
— Ты вернул мне разум.
— Нет. Я облил тебя зельем Кальдера. Это привело тебя в чувство.
Я заметила улыбку Кальдера.
— Я не говорил, что это было зелье. Я просто сказал брызнуть ей в лицо.
— Что это было? — сказал Эш.
— Вода.
Эш застыл на месте.
— Ты дал мне воду?
— Нам нужно было что-то сделать.
— Но я думал…
— Ясно, — перебила я, чтобы они не спорили. — Ты спас меня, ударив головой.
Лицо Эша вспыхнуло от осознания, что он случайно поступил правильно.
Эш забрал свою сумку из переулка, и Кальдер повел нас дальше. Я поняла, что мы шли не к моему дому.
— Куда мы? Мне нужно увидеть маму, — мне было не по себе от мысли, сколько времени прошло с последнего визита. Я надеялась, что время принесло изменения, но боялась, что стало только хуже.
— Ее там нет, — сказал Кальдер. — Она не может о себе позаботиться, и я оставил ее с мистером Оливером.
Сапожник был для папы дороже всех, кроме меня, хотя только я знала об их чувствах. Я хотела навещать его. Это тоже пострадало от злого влияния замка. А это, признаюсь, произошло, потому что я позволила новому положению в мире вскружить мне голову.
— Маме не стало лучше? — сказала я.
Кальдер взял меня за руки.
— Она еще не вспомнила, что она — человек. Она лежит в гнезде днем и ночью, делает вид, что больна, но лекарь не нашел причин, кроме того, что она считает себя воробьем. Она почти не ест. Я не знаю, сколько она протянет.
Слезы выступили на глазах. Это все сделала я. Я бросила ее, оставила ее без причины жить.
Я отодвинулась от Кальдера и зашагала быстрее.
— Я нужна ей. Ей станет лучше, когда мы будем вместе. Я уверена.
Кальдер и Эш догнали меня.
— Возможно, — сказал Кальдер. — Но пока мы не найдем лекарство, она продолжит верить, что она — птица. Это не жизнь.
— Это лучше смерти, — но я не была уверена, что это так.
— Нам нужно изменить ее.
Я затаила дыхание.
— Ты про магию? — Кальдер сам отговаривал меня от этого.
