— Да, я видел такие, — усмехнулся Романов.
— Ты бывал в Питере?
— Давно. Мы с классом ездили на пару дней посмотреть самый красивый город страны, культурную столицу. — Эти слова Сеня подчеркнул слегка ироничной интонацией. — Я плохо помню, но некоторые картинки врезались мне в память. Одна из них — как раз вот такой грязный, серый и очень узкий двор-колодец с окнами внутрь.
— Мало того, мое окно упиралось в стену! — воскликнул Миронов. — При большом желании я мог дотянуться до нее рукой. Просто город сумасшедших, больных, воспаленных людей… Но знаешь, за то время, что я там был, я его даже полюбил. Он вдохновляет, постоянно подталкивает на какие-то действия, там хочется работать и творить. А люди хоть и сумасшедшие, но добрые и… как бы это сказать, мягкие, что ли, уютные. Но в той комнате я протянул меньше месяца. Невозможно жить без солнца или хотя бы света. У местных это, наверное, в крови, но я не петербуржец. Так что спустя примерно три недели я нашел недорогую однокомнатную квартиру в пятиэтажке на окраине и съехал туда. Район был тихий, соседи тоже. До центра приходилось долго добираться, но я много времени проводил за компьютером. Искал еще упоминания о похожих убийствах. Когда сведений из Интернета стало недостаточно, я записался в Национальную библиотеку — там должны были храниться экземпляры всех основных печатных изданий за последние лет сто точно. Еще писал Тимофею из TrickOrTreat, тоже просил поискать информацию. Он спросил, имеет ли это отношение к Нигредо. Я сказал, что уверен — имеет.
Виктор Демьянович прервал свой рассказ. Он о чем-то задумался, смотря прямо к себе в чашку. Его взгляд, казалось, утопал в темном чайном омуте, а мысли улетали в иное время и в другие пространства.
— Виктор Демьянович, я вижу, что вам тяжело. Можем сделать перерыв. Или можете вообще не рассказывать, — с заботой в голосе тихо сказал Арсений, — но я хотел бы знать. И думаю, вам тоже полезно с кем-то поделиться. Пять лет в полном одиночестве — это непросто, я понимаю.
— Да знаешь, — с улыбкой продолжил Миронов, — это тяжело только поначалу. Потом наедине с самим собой становится даже интересно, но надо перетерпеть то самое «начало». Так прошло, наверное, месяца четыре. Я продолжал поиски информации. Но тоска набирала обороты. В какой-то момент я все отбросил в сторону и стал искать… — он запнулся, — Свету.
— Ох… — Арсений знал, о чем сейчас пойдет речь. Ему было жаль Миронова. — И вы ее нашли?
