— Да, ваша честь. Я положил его вон там, в углу.
— Хорошо. Мы отнесем эту одежду ко мне в кабинет. Закрой за собой дверь, Ма Жун.
Их шаги гулко раздавались в пустом коридоре управы. Судья спросил на ходу:
— Кому известно, что ты нашел труп ?
— Только Фану и второму стражнику. Я объяснил им, что никто в управе не должен знать о моей находке. Мы принесли сюда труп, завернув его в одеяло, и я сказал стражникам у ворот, что это труп бродяги, который мы нашли в лесу.
— Отлично! Чем дольше убийца будет думать, что убил тебя, тем лучше. Завтра как можно раньше вам с Фаном нужно сжечь тело Сэн Саня вместе с его отрубленной головой. Он, несомненно, был мерзким негодяем, но все же
имеет право попасть в иной мир в нерасчленен-ном виде.
Войдя в кабинет, судья тяжело опустился в кресло. Его помощник зажег свечу на столе от той, которую принес с собой, и тоже присел.
— Кстати, ваша честь, — сказал он, — когда я вошел ночью в главный зал храма, там чувствовался ужасный запах, напомнивший мне о запахе тлена в доме той жуткой женщины Талы.
— Я не почувствовал его, когда был в храме днем. Должно быть, это какая-то сдохшая летучая мышь; храм кишит ими. Теперь о колдунье: когда мы обедали, явился начальник стражи с сообщением, что Тала, как я и предполагал, то ли покинула город, то ли куда-то спряталась. Стража безуспешно обыскала все окрестности. Люди там охотно помогли бы им, они, похоже, боялись и ненавидели Талу и были бы рады, если б мы арестовали ее. Ты знаешь, как бывает с этими варварами. Пока их колдуны имеют успех, они почитают их словно богов. Но как только они терпят неудачу, варвары ничуть их не жалеют. Татары в том квартале были бы рады убить Талу, если бы осмелились. Посмотри, не осталось ли в чайнике горячего чая!
Пока Ма Жун наливал чай, судья Ди продолжил:
— За обедом настоятельница сказала мне, что ее служанка — кокетливая девчонка, флиртующая с бродягами, посещающими храм. Можешь пойти туда и попытаться поговорить с ней. Но только смотри, чтобы настоятельница не узнала об этом, потому что она сказала, что хочет присутствовать, когда будут допрашивать девушку. Конечно же, при настоятельнице она не скажет ни слова. — Он поставил на стол чашку и подавил зевоту. — Ну а теперь осмотрим одежду.
Ма Жун развязал узел, набросил на спинку своего стула опрятную синюю куртку и штаны и ощупал рукава. Потом он проверил швы.
— Нет ничего, ваша честь. Убийца был осторожен.
Судья смотрел на одежду, медленно подергивая бороду. Внезапно он поднял голову.
