. Сам факт упоминания наряду с именем князя еще и представителей местной шляхты свидетельствует о том, что Д.И. Вишневецкий перешел на русскую службу не только с подчиненными лично ему черкасскими и каневскими казаками, но и взял с собой нескольких согласившихся на смену сюзерена землевладельцев из числа «земян» — собственников государственных фольварков в Великом княжестве Литовском.
Вполне возможно, что информация об «отъезде» князя «к Москве» была лишь дипломатическим демаршем, своего рода «разведкой боем», направленной на то, чтобы узнать, насколько далеко зашли контакты князя Д.И. Вишневецкого и представителей московского царя. Похоже, что советники Сигизмунда II Августа не имели четкой позиции по этому вопросу, и были вынуждены блефовать. Или, наоборот, были настолько хорошо информированы, что узнали о присяге князя на службу московскому царю много раньше, чем об этом стало известно окружению Ивана IV Васильевича и его дипломатам в Речи Посполитой. В любом случае, до лета 1557 года позиция короля Польского и великого князя Литовского в отношении князя была неопределенной: не имея действенных гарантий его верности, он как глава государства объективно не имел права рисковать казной и материальными ресурсами, оказывая помощь «стражнику на Днепре».
Осенний поход 1556 года князя Д.И. Вишневецкого на Ислам-Кермень получил неоднозначную оценку в историографии: так, украинский советский исследователь В.А. Голубуцкий, описывая его, добавляет, что «нападение на Ислам-Кермен было по существу первым и в то же время последним самостоятельным выступлением князя против татар…»[186], однако французская археограф Ш. Лемерсье-Келькеже считает, что «это утверждение противоречит всем турецким источникам», а сам Д.И. Вишневецкий сохраняет самостоятельность действий вплоть до поступления на русскую службу осенью 1557 года, еще немало повоевав до этого с Крымским ханством[187].
Однако, как видно из приведенных выше русских летописных записей и документов дипломатической переписки, ни одно из этих утверждений нельзя считать справедливым: князь атаковал и взял штурмом Ислам-Кермен, уже «служача царю и великому князю», получая за свои ратные труды денежное жалование и материальное снабжение своего отряда продовольствием, свинцом и порохом из государственной казны Московского царства. Единственным, что выделяло Д.И. Вишневецкого в тот момент среди прочих русских военачальников, являлось наличие у него до поры самостоятельного наемного войска, подчинявшегося непосредственно только ему. Фактически, в 1556 и, возможно, еще в 1557 году князь Вишневецкий, возглавляя личную «армию» днепровских казаков, был кондотьером, т. е. предводителем военных наемников, поступившим в силу военно-политических обстоятельств на русскую службу. А поэтому в полной мере считать его «холопом русского царя» также не приходится. И таковым он оставался до тех пор, пока ему не были подчинены отдельные отряды дворянской конницы и стрельцов, с которыми он совершил свои знаменитые походы в земли Крымского ханства 1558–1560 годов.
