Барила щелкнул пальцами. Возникший как из-под земли адъютант отодвинул честь стены, показывая клетку с двумя мутантами.
– Выбирай, дорогая, – прошептал генерал. – Или они, – он показал пальцем на уродливые лица своих специалистов по дознанию, – или я. И богатство, власть, беременность, любящий муж, еда, о которой ты до сих пор не имела понятия, первый класс чистоты, деревья вокруг, великолепный климат… Думай, котеночек, думай!
Негритянка заплакала. Вагнер отвел взгляд. Барила, наоборот, буквально впился в женщину глазами.
– Мне нужно выйти, – шепнула американка.
– Делай все на стул… Ты отсюда не выйдешь.
– Но мне нужно.
– Ничего страшного. Сначала скажи.
– Господи…
– Ну так что? – Барила снова наполнил рюмку и поставил перед ней поднос, на котором были бутерброды с российской икрой. – Уже надумала?
Американка зарыдала, по подбородку у нее потекли слезы. Тогда Барила стал выкладывать перед ней фотографии своих детей. Одну за другой доставал и подносил к ее глазам.
– Семнадцатого октября, – неожиданно крикнула негритянка. – Семнадцатого октября!!! – Она прокричала это так, что, казалось, еще немного, и у нее лопнут голосовые связки.
Засмеявшись, Барила повторил за ней:
– Семнадцатого октября… У ваших инженеров есть чувство юмора.
Он взглянул на мутантов, и те кивком подтвердили, что женщина сказала правду.
Тогда Барила ткнул в сторону клетки пальцем и приказал адъютанту:
– Застрели их. Больше они нам не пригодятся.
После этого он повернулся к Вагнеру.
– Отдаю Зосю под твою опеку. – Генерал зевнул. – Ладно, она едет с нами. Позаботься, озолоти и проводи, куда она желает. Шестнадцатого октября сбор на Грюнвальдской площади. Я хочу увидеть там весь твой отряд, жен, детей и что ты там пожелаешь забрать с собой в дорогу сквозь тысячелетия… Господа, – он внимательно посмотрел на Вагнера и Зорга, – на сегодня все. До свидания.
Тотчас после того, как они вышли, из кабинета послышались два выстрела из полуавтоматического пистолета адъютанта Барилы.
Шестнадцатого октября все было готово. Отряд наемников – люди, гепарды, птицы и тигры – сидели в машинах, расставленных на Грюнвальдской площади. Еще в пределах действия эмиттеров Вогта стояло шестьдесят грузовиков Барилы. Анна Вагнер беседовала со Сью, однако было заметно, что она нервничает. На пани Вагнер была короткая рубашка и шорты, плечи ей оттягивал рюкзак с прорезанными дырами, так что у сидевшего в нем ребенка ноги были на свободе. На шее у Анны висел пистолет-пулемет. Впрочем, макияж у нее на лице, расчерченном пустынной маскировкой, был наложен весьма тщательно – ресницы, брови, румяна на щеках, губная помада, блестки. Домохозяйка была готова к любой неожиданности: либо вступить в бой, либо принять участие в бале при дворе короля Навуходоносора. Ее служанка выглядела еще живописнее. У той было два рюкзака – один сзади, другой спереди. Однако, судя по тому, как она легко двигалась, в рюкзаках, скорее всего, лежали тряпки ее хозяйки. На плечах у женщины висело два карабина «хенклера-коха», а в кобуре на бедре прятался сорок пятого калибра «смит-вессон». Еще она запаслась стилетом, ножом сапера, лопаткой, большим пробковым шлемом и чадрой камуфляжной раскраски. В общем, обе дамы смотрелись полными идиотками.
