Мать к тому времени перебралась в Москву.
5 октября 1893 года Ленин писал ей:
«Вчера получил, дорогая мамочка, письмо твое от 2/Х. Комнату я себе нашел наконец-таки хорошую, как кажется; других жильцов нет, семья небольшая у хозяйки, и дверь из моей комнаты в их залу заклеена, так что слышно глухо. Комната чистая и светлая. Ход хороший. Так как при этом очень недалеко от центра (например, всего 15 минут ходьбы до библиотеки), то я совершенно доволен…»
Устроившись в Москве, мать с Аней поехали к сыну в гости. Мария Александровна не без горечи отметила, что Володе совершенно безразлично, в каком состоянии его одежда, что пальто износилось, что рубашка Бог знает когда в последний раз стирана, что носки уже невозможно одевать. Этим он напоминал своего отца, но за тем хоть было кому присматривать, а тут…
«Найти бы ему какую-нибудь девушку», — грустно подумала мать, но это было очень непросто. Кто эахочет идти замуж за человека, у которого в голове одни книги, который-то и поговорить ни о чем другом не умеет, как только о борьбе, о свержении царя, а тому, кто не сочувствует пролетариату, руку не подаст. Да и дома по хозяйству толком ничего сделать не может, гвоздя забить не умеет, жить может среди грязи, лишь бы только ему не мешали читать да писать свои статьи.
А ведь хотелось бы, чтобы жена у него была образованная. Но и хозяйством могла заниматься. Красивая? Пожалуй, невестки-красавицы Мария Александровна не хотела бы: поманит кто пальцем, она и сбежит к нему через месяц. У молодых ведь одно на уме, а какой из Володи любовник, он и в первую брачную ночь может с книгой в кровать залезть.
Хотя хорошо было бы, если бы какая-нибудь девушка немного отвлекла бы его от своей работы.
Да где ж ее найти?
* * *
Инженер-энергетик Глеб Кржижановский, который немало лет провел рядом с Лениным, вспоминал потом:
«Встречаясь с новыми людьми, мы (Кржижановский имеет в виду членов одного из петербургских кружков, состоящий по преимуществу из студентов-технологов — Б. О.-К.) прежде всего осведомлялись об их отношении к Марксу. Я лично, например, был глубоко убежден, что из человека, который не проштудировал два или три раза «Капитал» Маркса, никогда ничего путного выйти не может…
К сожалению, почти такую же требовательность мы предъявляли не только к студенческим головам, но и к мозгам тех рабочих, с которыми мы уже тогда стремились завязать регулярные сношения, группируя их в определенные пропагандистские кружки. Вспоминая, как терзали мы наших первых друзей из рабочего класса «сюртуком»
