Александр поделился открытием с Анной, которой эта бумага лично касалась. И оба поклялись отомстить. Жажда мести привела их к народовольцам, чьи идеи совпали с их намерениями. Но Александр не хотел впутывать сестру и в решающий момент отстранил ее от задуманного акта. Против Анны улик не было, ее отпустили».
Возможно, насчет улик Васильева и ошибается. Они могли быть, при желании их не трудно было найти, но вопрос в том, захотел ли царь ими воспользоваться?!
Смерть брата очень потрясла Ленина. И ему уже приходится мстить и за него, и за мать. Ненависть лично к царю вскоре разрастается ко всему окружению императора, к целой государственной системе. Благо, почва для этого в то время в России была благоприятная.
Невероятно? Отчасти. Необходимо знать характер этого невероятно жестокого человека, фаната, вампира, которого преграды, что стояли на пути к поставленной им цели, только окрыляли, придавали ему силы.
Он видел цель, он бежал, он торопился к ней, подчиняя своему влиянию всех, кто встречался на его пути: родных, близких, друзей, знакомых, просто первых встречных.
Тех, кто не поддавался его влиянию, он просто уничтожал, он расправлялся с ними жестоко и хладнокровно.
Но об этом разговор еще впереди.
А пока что оставим историю с фрейлиной Марией Бланк под большим вопросом и вернемся к Марии Ульяновой, тихой, скромной, задумчивой женщине.
Да вот еще что. Это, собственно, тоже будет хорошо видно из дальнейшего повествования. Я не раз задумывалась: при всем при том, уж больно благосклонен был царь к семье Ульяновых. И в своей смерти Александр прежде всего повинен сам, и остальные его братья и сестры за свою революционную, а по меркам того времени, так преступную деятельность могли бы пострадать куда больше. Могли, но… Почему?
Пока нет ответа…
* * *
Беспутная жизнь Ильи Николаевича, а также, в сущности, самое что ни есть заточение в своем доме Марии Александровны, одиночество, вечное подозрение мужа в измене, не могли не пройти для нее бесследно. И хотя внешне она пыталась оставаться все такой же спокойной, даже веселой, но такая жизнь не могла не сказаться на ее здоровье.
Калашников, который занимался в доме Ульяновых подготовкой детей, рассказывал, что он никогда не видел, чтобы дети в этом доме плакали, хотя и дрались иногда, и ушибались. Но однажды он застал Сашу в слезах. Все в доме было необычно: Варвара Григорьевна с Настей разговаривали слишком громко на кухне, а в столовой на стуле валялось что-то белое, видимо, брошенное второпях. Около закрытой двери в комнату Марии Александровны стоял Саша и плакал: оказалось, заболела мать.
