— Прошу, герр генерал…
Он проводил меня до самого причала, вернул оружие, после чего откозырял и убрался обратно.
В лодке больше не было лодочника.
Высокий, мощного сложения мужчина в сером гражданском костюме бережно помог Клеопатре взойти на борт, а потом обернулся ко мне:
— Увы, обратный путь вам придется проделать самостоятельно. Удачи!
Лодку подтолкнули, я натянул перчатки, взялся за весла и отогнал ее от причала, заметив при этом, что от берега отчалили еще три таких шлюпки, тоже с парами мужчина-женщина на борту — судя про всему, германцы устроили нам операцию прикрытия, чтобы замылить глаза возможной слежке.
— Как все прошло, милый?
— Черт его знает…
— Все плохо? — Клео состроила огорченное личико.
— Говорю же, не знаю… — Я поставил парус и взялся за руль. — Как у тебя?
— Отвели в беседку, напоили кофе с очень вкусными пирожными, но… — девушка пренебрежительно фыркнула, — даже не обмолвились со мной словечком. Словно бездушные автоматы.
— Понятно. На всякий случай будь наготове. Не исключено, что мы прошляпили слежку.
— Всегда готова. Хочешь выпить? Я прихватила это твое мерзкое пойло. — Клеопатра достала из ридикюля мою серебряную флажку.
Я благодарно кивнул, глотнул вискаря и задумался.
Как все прошло? Вот честно — даже не знаю. Выслушали, вручили побрякушку, чтобы не надоедал, и отправили восвояси. Хотя, как мне кажется, искру понимания в Вилли я все-таки заронил. Ладно, время покажет. В любом случае я сделал все что смог.
На небе ярко светила луна, придавая всему вокруг мертвенно-бледную окраску. Громко орали лягушки, со стороны берега доносились звуки вальса, прерываемые заливистым женским смехом. Несмотря на глубокую ночь, на озере еще виднелись лодки, правда, их уже было значительно меньше. Я недолго поманеврировал среди них, а потом направил шлюпку к берегу, но не к причалам яхт-клуба, а гораздо левее, к рыбацким мосткам.
Высадка прошла благополучно, Клеопатра оперлась об мою руку, и мы неспешным шагом пошли по тропинке.
Но едва сделали несколько шагов, как в зарослях послышались треск ломающихся веток и топот. А еще через несколько секунд к нам из кустов выскочили трое мужчин в гражданских костюмах.
— Ай, милый!!! — заполошно заверещала Клеопатра. — Я боюсь!..
— Тихо! — рыкнул на немецком языке с едва заметным акцентом один из незнакомцев. — Заткнись, сказал, сучка…
Остальные тесно обступили нас с обеих сторон.
— В чем дело?.. — подрагивая голосом, я прикрыл собой Клео. — Если это ограбление, то я протестую…
