Вот тут я и понял, что на идее быстрого получения серийного пистолета-пулемета придется поставить жирный крест. Если вообще не забыть о ней. Кстати, рабочий экземпляр мне все-таки изготовили, но из стадии опытных образцов за полтора года мы так пока и не выбрал иг ь. А еще он вышел по стоимости примерно равным пулемету Максима вместе со станком. А это ни много ни мало, около полутора тысяч рубликов, на русские деньги. Годовой доход инженера при высшем образовании. И самое пакостное — слегка поразмыслив, я понял, что этот самый пистолэт-кулэмэт в наших условиях и нахрен нам не нужен. Специфика боевых действий, по анализу предыдущих кампаний, состоит в том, что огневой контакт в большинстве случаев начинается на дистанции более трехсот метров, на которой пистолет-пулемет почти полностью бесполезен. Винтовка гораздо предпочтительней, особенно учитывая, что буры в абсолютном большинстве — меткие стрелки.
Охо-хо, однако нелегка доля попаданца. Ну да ладно, будем вертеться.
Протопав по коридору, я остановился перед дверью с латунной табличкой, на которой славянской вязью было начертано «Инженеръ Соколов А. С.».
Из-за двери слышался менторский голос Цербера:
— Батенька, это каким таким загадочным образом вы собрались сваривать ствольную коробку и трубу кожуха? Извольте отработать другой способ соединения.
— Но, господин…
— Идите, голубчик, идите. Сроку на исполнение вам — неделя.
Дверь с треском распахнулась, из кабинета Соколова выскочил красный как рак щуплый парнишка с толстенной папкой под мышкой и, на ходу утирая слезы рукавом спецовки, галопом унесся вдаль по коридору.
Я иронично хмыкнул. Н-да, налицо очередное крушение надежд. На Цербера мне давно жалуются, но Александр Сергеевич находится именно на своем месте, так как действительно прорывные идеи он распознает с лету. Если бы не Соколов, все эти молодые и талантливые кадры меня бы давно по миру пустили.
Секунду помедлил, стукнул костяшками пальцев по двери и потянул ручку на себя. В маленьком, до предела заставленном шкафами и полками с документацией кабинете за столом сидел полноватый мужчина в полосатой жилетке поверх белоснежной рубашки и в бухгалтерских черных нарукавниках. На столе перед ним аккуратно расположился фарфоровый кофейный сервиз, а сам хозяин кабинета, с выражением неимоверного довольства на ничем не примечательном, но добром лице, вкушал серебряной ложечкой с блюдца немалый кусочек тортика.
Обнаружив меня, он аккуратно отложил блюдце, неторопливо встал, с достоинством поклонился.
