Худой, высокий, он сидел с побледневшим лицом, и блики огня то выхватывали за спиной смутную громаду леса, то прятали ее во мрак, как в засаду.
В костре треснула ветка. Кайзер скрипуче рассмеялся.
- У вас слишком богатое воображение, Блинк, - проговорил он, не вынимая трубки. - Как можно раствориться в звуке?
- Можно, - Блинк очнулся. - Можно утонуть. Исчезнуть. Раствориться. Я потерял свое тело. Я не чувствовал его. Ничего не видел. Был только огромный бесконечный, черный звук. Я не мог выразить это словами. Таким был последний урок.
- Теперь я окончательно убежден в шарлатан стве, - сказал Кайзер.
Осоргин покачал головой.
- Если долго повторять слово, любое слово, оно лишается смысла и тогда сознание заволакивается пустотой. Блинк, мне все это не нравится
- Да или нет! - воскликнул Блинк. - Да или нет!
- Подождите, Блинк. Попробуем рассуждать непредвзято. В толще веков погребен огонек истинных знаний, итог опыта тысяч поколений, результат бесчисленных и бессистемных проб, ошибок и открытий. Но он светит нам сквозь клубы плотного, часто удушливого дыма суеверий, фантастических обрядов, легенд и ритуалов. Как в случае с роэльцем, возможно высокомерно пройти мимо, походя бросив несколько фраз о "дикости" и "суевериях"? Такой снобизм по отношению к опыту наших далеких предков - да, искаженному, да, внешне порой нам чуждому! - непростителен. Не мне объяснять вам, что уже получила наука, пробившаяся к огню сквозь клубы дыма. Великое множество рецептов, гимнастика йогов, их методы управления своим организмом, приемы самовнушения, того же гипноза... Блинк, вы, по-моему, чересчур увлечены гипотезой, которая Кайзер абсолютно прав - противоречит всей совокупности наших знаний. Но право искать неотделимо от права ошибаться. Можно поступить так. Мы с Кайзером продолжим маршрут, а вы останетесь изучать роэльца. Такое предложение, я думаю, не вызовет спора. И все же .
- И все же? - насторожился Блинк.
- Я бы не советовал вам оставаться.
- Вы не верите или боитесь?
- И то и другое.
- Чего вы боитесь?
- Нe знаю, Блинк, не знаю... Что-то во мне протестует против вашего намерения. Я не могу объяснить природу этого... страха. Да, да, страха и отвращения.
- Вы непоследовательны, - быстро сказал Блинк.
- Какие же мы, однако, дети, - укоризненно покачал головой Кайзер. - Это на нас действует темная ночь. Ночь и тайна, при свете дня все будет выглядеть проще. Насчет древней мудрости, которую надлежит изучать, я вполне согласен с Осоргиным. Но крайности... Я возражаю против крайностей. И повторяю, что прямые цели экспедиции важнее побочной экзотики Однако мои доводы не подействовали. Пусть будет по-вашему. Но при чем здесь страх? Через месяц мы вернемся и, убежден, застанем Блинка злым и трезвым. Злым, потому что ему будет жаль потерянных сил, трезвым... Ну, это понятно.
