— Мальчик мой, возможно, мне это только кажется, но я вижу в ваших глазах профессиональный блеск. — Он положил большие руки на письменный стол, заваленный книгами и бумагами. — Признавайтесь, что-нибудь случилось?
— Много чего, — мрачно ответил Морган. — Хочу рассказать вам самую невероятную историю, какую вы когда-либо слышали, если только у вас найдется для меня время. Она довольно длинная, но, думаю, может вас заинтересовать. Кстати, если вы в чем-либо усомнитесь и вам понадобится подтверждение моим словам, я взял на себя смелость пригласить к вам Керта Уоррена…
— Хе-хе! — Доктор Фелл с удовольствием потер руки. — Хе-хе-хе! Как в добрые старые времена. Конечно, у меня найдется для вас время. И приводите всех, кого хотите. Налейте себе еще пива и выкладывайте.
Морган сделал большой глоток и набрал в грудь побольше воздуха.
— Во-первых, — начал он, словно заправский лектор, — я собираюсь привлечь ваше внимание к пассажирам, которых добрый капитан «Королевы Виктории» пригласил за свой столик. К числу этих избранных счастливцев — или, если угодно, несчастных — принадлежал и я.
С самого начала мне казалось, что путешествие будет скучным: пассажиры выглядели слишком уж добродетельными, словно мумии. Через полчаса после открытия бара в нем, кроме меня, появилось всего два посетителя. Вот так я познакомился с Валвиком и Уорреном.
Капитан Томассен Валвик — норвежец; в прошлом водил торговые и пассажирские суда в Северной Атлантике. Выйдя в отставку, он поселился в Балтиморе. У него жена, «форд» и девять детей. Внешне этот человек смахивает на боксера-тяжеловеса. У него пышные песочные усы; в разговоре он щедро помогает себе жестами, а когда смеется, сопит и фыркает. Рассказчик совершенно неподражаемый: ночь напролет способен угощать вас самыми невероятными байками, которые воспринимаются еще смешнее из-за его сильного скандинавского акцента; если его обзывают вруном — не обижается. Глазки у него бледно-голубые, постоянно прищурены и часто-часто моргают; кожа на лице дубленая, обветренная, морщинистая; лицо усыпано веснушками. И абсолютно никакого чувства собственного достоинства. Я сразу понял: нашему капитану, сэру Гектору Уистлеру, предстоят нелегкие деньки.
Дело в том, что Валвик знал капитана «Королевы Виктории» и прежде, еще до того, как Уистлер, по словам норвежца, «зазнался» и стал изображать из себя джентльмена. Да, чуть не забыл описать вам Уистлера! Он уже начал полнеть; лицо у него длинное, плечи узкие; и весь перетянут золотыми галунами, словно рождественская елка. За столом Уистлер глаз не спускал с Валвика. Следил за ним так, как пассажиры следят в шторм за тарелкой супа на столике в каюте. Однако старик норвежец совершенно не обращал внимания на укоризненные взгляды капитана и продолжал вспоминать молодость.
