— Очень уж ты суров с секретаршами.
Симон изумленно уставился на Клару.
— Так с другими же, не с тобой.
— Казанова ты недоделанный. — Она оценивающе оглядела Симона с головы до ног. — Впрочем, внешне вполне ничего. Но ты первым догадался про мухлеж. Невероятно. Даже Дельпеш…
— Нет! — всполошился Симон. — Только не вздумай рассказать Дельпешу!
— Да за кого ты меня принимаешь! — обиделась Клара. — К тому же у нас нет никаких доказательств.
— Как это нет?
— А вот так. Меня ты почти убедил, однако доказательств, что настоящий план, составленный проектным бюро, был подделан, нет.
Симон вздохнул.
Завибрировал его телефон. Сообщение.
— Это из той конторы, от архитекторов. А ты уверяла, что они в отпуске до конца августа.
— И что пишут?
— Только цифры и две буквы. NA=275.
Четверг, 17 августа 2000, 15:31
Кладбище у дороги к цитадели, остров Морнезе
Неизвестный медленно направился ко мне, не закрыв за собой калитку. Я оказался в ловушке, выхода нет. Монстр приближался, силясь что-то произнести. Голос был странный, очень низкий и хриплый, слова будто обдирали ему горло.
— Мальчик, — с трудом выговорил он. — Мальчик. Не двигайся.
Надо что-то придумать. Снаружи спасение не придет, хоть обкричись — никто не услышит. Вот только чудище проворством явно не отличается. Но если я так и буду торчать в проходе между могилами, то мне конец. Поэтому остается одно — убегать от него прямо по могилам!
Я прикидывал. Подпущу зомби поближе, чтобы не успел отреагировать и не отрезал мне путь, когда я сорвусь с места.
— Мальчик, — снова прогудел беззубый рот, — ты меня не узнал? Я тебя — да.
Я дал ему подойти еще на несколько шагов и увидел, как страшное лицо его исказилось подобием улыбки, обнажились три оставшихся зуба.
— Я тебя узнал, мальчик, я знаю, что ты ищешь.
Еще немного.
— Ты ищешь своего отца, мальчик. Я знаю…
Пора!
Ноги оттолкнулись от земли, не дожидаясь команды от мозга. Я запрыгнул на ближайшую могилу, растоптав венок из искусственных цветов, и сломя голову полетел дальше с могилы на могилу, сшибая мраморные таблички и горшки с цветами. Святотатство меня не смущало.
Я был уже далеко, когда снова услышал замогильный голос:
— Мальчик, я знаю, где твой отец.
Я невольно замедлил бег, хотя страх продолжал гнать меня дальше. Разум подсказывал, что это приманка, ловушка, причем грубо сработанная. До калитки оставалось метров пятьдесят, не больше.
Еще немного — и я спасен.
Я выскочил в проход. Щиколотка ныла от удара о надгробие, но я не обращал внимания на боль.
