Беспросветный Тупик | страница 40

— Я как-то встречалась с одним иностранцем, — сообщила Безумная Тетя Мод, в глазах которой появился какой-то странный блеск. — Его было не видно и не слышно, но я ощущала его запах. Кто-то натер его…

— Луком? — высказал предположение Эдди.

— Хороший мальчик, — похвалила его Безумная Тетя Мод.

Она взяла Эдди за подбородок и положила ему в рот катышек шоколадного драже. По крайней мере, Эдди надеялся, что это шоколад. Шарик был похож на шоколадный, но, зная свою двоюродную бабушку, он не исключал, что это мог быть и мышиный катышек.

Нервно проглотив это сомнительное лакомство, Эдди нагнулся вперед, чтобы ему было лучше видно актера-импресарио, которого то и дело загораживала от него Безумная Тетя Мод.

— Если это не иностранец, то кто? — спросил Эдди, сгорая от любопытства. — Какую роль вы собираетесь мне предложить, мистер Памблснук?

— Роль мальчика-сироты, — ответил актер-импресарио.

Те из вас, кто обладает хорошей памятью и/или хотя бы одной мозговой извилиной, уже поняли, что с этого мгновения жизнь Эдди пошла наперекосяк.

— Что нужно зарубить себе на носу, если хочешь сыграть кого-нибудь на сцене? — спросил мистер Памблснук, старательно заворачивая выбитый зуб в носовой платок.

Как вы помните, зуб выпал у него изо рта, когда Безумная Тетя Мод ударила его по лицу хвостом своего горностая примерно полмили тому назад.

Между тем Эдди тоже пришлось воспользоваться носовым платком, но с другой целью: чтобы остановить кровь, которая опять потекла у него из носа после того, как его двоюродная бабушка саданула его другим концом Малькольма (или Салли — кому как больше нравится). В душу Эдди закралось подозрение, что Безумная Тетя Мод способна нанести своим горностаем больший урон, чем средняя по величине армия со всем ее арсеналом и обозом.

— Что нужно зарубить себе на носу, если хочешь сыграть кого-нибудь на сцене? — повторил Эдди и крепко задумался. Через пару минут ответ был готов: — Не выходить из роли, что бы ни случилось.

— Это уже не лезет ни в какие ворота! — воскликнула Безумная Тетя Мод и, откинувшись на спинку сиденья, стала рыться в своей дорожной сумочке.

— Отлично! — воскликнул мистер Памблснук. — Золотые слова, мой мальчик! Однажды со мной произошел такой случай. Когда я играл роль большого лесного ореха в пьесе «Разделанный под орех», у меня был костюм из настоящих лесных орехов, изготовленный моей любимой женой.