Когда дождь прекратился, я вышел из туалета и, покинув парк, пошел в гостиницу. По дороге туда я дал обет, что в ближайшие дни просто буду принимать дождь. Я больше не буду искать убежища в туалете.
На следующий день температура резко поднялась. Все мои усилия тем утром были направлены на то, чтобы не заснуть. Пот каплями стекал с макушки моей головы, пропитывая одежду. Очки постоянно запотевали. Казалось, влажность выжала из воздуха весь кислород. Жара поднималась с земли, создавая то, что выглядело как мираж в пустыне. В полдень я отправился в ресторан, где готовили вкусный дал, а потом спрятался в своей комнате с вентилятором. К трем часам я снова был в парке. Только я развернул верхнюю накидку, как пошел дождь. Это был муссонный ливень, когда небеса, кажется, всей тяжестью обрушиваются на землю. Я продолжал сидеть в роще. По моей голове барабанил дождь. По лицу струилась вода. Я чувствовал ее в ушах, и как она стекает с век, с подбородка на грудь и дальше под рубашку. Вода бежала с моей головы на плечи и струилась вниз по позвоночнику. Мокрая одежда прилипала к спине, и спина чесалась. За несколько минут я вымок до нитки. Дождь проливался на меня сверху, а сырость земли окутывала снизу. На ткани, натянутой на моих коленях, образовалась лужа. «Не от чего убегать, – сказал я себе, – нечего избегать, нечего любить или ненавидеть, нечего восхвалять или сожалеть. Мокрый, сухой; приятный запах, неприятный запах. Если я буду пребывать в состоянии осознавания, со мной все будет хорошо».
Даже вечером было около тридцати градусов жары, так что ничего страшного в том, чтобы промокнуть под дождем, не было: это не то же самое, что бесстрашно сидеть посреди метели, рискуя быть погребенным заживо. Такова мудрость различения. И кроме того, поскольку я еще ни разу не стирал свои одежды, они хорошо освежились.
После этого случая я всегда оставался на месте, когда начинался дождь, и не прятался в гостинице от жары. Я все еще проявлял разборчивость, выбирая между бананом или початком жареной кукурузы, этим ларьком с едой или тем, но постепенно сокращал возможность выбора, особенно в том, что касалось избегания чего-либо.
Через три ночи мне снова приснился сон, что я иду где-то по дороге из Катманду в Нубри. На этот раз путь пролегал через долину, окруженную высокими горами. Я был с матерью и какими-то не знакомыми мне людьми. Вдоль дороги текла широкая река. Неожиданно прямо за нами обрушилась огромная часть склона и глыбы из камней и грязи, размером с дом, преградили русло. Вода наталкивалась на эту непроницаемую дамбу, и река стала выходить из берегов. Мы с матерью отошли к склону горы, подальше от нее, но вода поднималась так стремительно, что скоро мы должны были утонуть.
