Я как ненормальная тишину люблю. Был один мальчишка, я ему судьбу боялась испортить, бегал за мной — ноги к сапогам примораживал. И про стихи читал, и про тишину рассказывал. Стихи ни к чему, конечно, но вот про тишину он здорово говорил. И никогда лишний раз не приставал ко мне, не то что другие.
Тих был тот вечер. Шел снег. Под фонарями метались тени. Тысячи тайн прятались в темных углах, в темных подъездах, И была улыбка… Очень хорошо улыбалась швея Маша! Ноги у меня замерзли, но я не уходил, слушал Машу и хотелось мне тишину понять…
10. История бракёра Сиволова
Непонятное всегда рождает слухи.
Бывший друг Маши — бракёр Сиволов — больше всего боялся непонятного. Долгое время он заведовал складом, события обходили его стороной, но случилось однажды так, что полы склада провалились и тридцать тонн цемента замерзло в мокром подвале. Тогда и пришел Сиволов в столярный цех, подальше от дурной известности. Часами просиживал над грудой стиральных досок, шпаклевал смоляные кармашки, наклеивал ярлыки. Был невысок, стыдлив. Даже славу выпученными глазами смотреть с доски Почета терпел с трудом.
Когда в Иркутске забраковали большую партию стиральных досок, Кившенко командировал Сиволова в Иркутск. Из Иркутска Сиволов вернулся через неделю, на работу не вышел и больше того — подал заявление об уходе. Так и был бы Сиволов забыт, если бы на собрании Кившенко не произнес:
— Еще — Сиволов. Этот факт объяснить надо. Из самолюбия человек ушел, с ребятами не попрощался. Но стыд у Сиволова — стыд ложный. Ему лечиться бы надо, а не с производства бежать, прорыв делая! Я дослал Сиволова в крупный город, дал ему командировку и доверие. Сиволов, хаять не буду, работал, но потом увлекся — кошку себе породистую купил. Купил и заболел сразу! Чих трудный, веки набрякли, — одним словам болезнь такая, что сроду ее не выговоришь. А все из-за кошки, потому что у отдельных субъектов организм чепухи всякой — ромашек да шерсти, пыли да запахов — не выносит… Ну заболел — лечись, кошку выведи! Так нет, говорит Сиволов, засмеют меня товарищи, не пойду на работу притчей для языков быть!
Кившенко безнадежно опустил руку.
Ребята, правда, смеялись — что за болезнь такая? А я встретил однажды Сиволова:
— Правда? — спрашиваю.
— Что?
— Насчет кошки?
Сиволов покраснел и исчез в толпе. Бросился я за ним, куда там!.. Долго потом, встречая в толпе людей, похожих на Сиволова, я испытывал чувство вины перед стыдливым бракёром, так боявшимся неожиданного…
