Тасеев окликнул официантку. Она подошла, и пивные бутылки сразу покрылись изморозью.
— Пожалуйста… — начал Тасеев.
— Вина принести?
— Нет! — заторопился Тасеев. — Не вина. Телеграмму надо отправить, а почта уже закрыта. У меня бланк ость, я текст напишу и деньги оставлю, а вы, пожалуйста, отправьте ее, как только сможете…
— В море уходите?
— Да, на острова. Через час.
— Я не почтарь, а торговый работник!
«Мышка-норушка ты», — хотел вмешаться Гусев, но пожалел друга.
Впрочем, официантка не ушла. Собрала посуду, посмотрела на Тасеева. Молодой, подумала она, а залысины до ушей. Переживал, наверное, много или на подводных лодках ходил. От этого, говорят, тоже лысеют…
Тасеев заполнил бланк в положил на стол.
— Вот, — сказал он.
— Три копейки слово, десять копеек сбор, — подсказала официантка.
— Вот и ладушки! — подвел итог Гусев.
Тасеев посмотрел на него, но представил, что уже сегодня, может быть, Валя получит телеграмму, и улыбнулся. Бог с ним, с Гусевым. Главное, Валя поймет, что он-то, Тасеев, муж ее непутевый, раскаивается, мучается, не желает с ссорой на душе уезжать… В этой мысли и впрямь было нечто легкое, успокаивающее, и Тасеев опять улыбнулся Гусеву.
2.
Они пришли вовремя — шхуна собиралась отваливать. На высоком мостике стоял у бортика шкипер С. Бережной, но подниматься к нему геологи не стали. Боцман, завистливо принюхиваясь, провел их в кубрик, в котором все так же пахло краской и дрожали от шума работающих машин легкие переборки.
— Ложись, — наставительно сказал Гусев.
Тасеев покорно влез на койку. Его смущал боцман, застывший в узком проходе дверей. Гусев тоже обратил на боцмана внимание — ткнул пальцем за иллюминатор, доверительно сообщил:
— Пасифик!
— Чего? — не понял боцман.
— Пасифик! — с большим достоинством повторил Гусев.
— Это он говорит, — пояснил Тасеев, — что под нами бездны Тихого океана.
Боцман обиделся. Подвигал бровями, шагнул в коридор, но, прежде чем закрыть дверь, презрительно сплюнул:
— Охотское море, чудаки! — И совсем презрительно добавил: — Пёсифик!..
3.
Двое суток геологи отлеживались. Качало нещадно, еда в рот не шла. На приглашение посетить кают-компанию Гусев вполне резонно ворчал:
— Зачем нам каюк-компания? Своей достаточно…
Иллюминатор, пускавший по стене двухмерных зайцев, раздражал Гусева. Но в болезнь геологов боцман не желал верить — приносил из камбуза обеды, ждал. Спустя час, скептически хмурясь, первое и второе он съедал сам. Чай выпивали геологи.
