Глава четвертая. ЛИДА ДОРОЖКА
В то лето, в которое мысленно возвращался Ильев, погода стояла не из самых лучших. Чуть только на купол вулкана, в тени которого находился порт, наплывал туман — полеты откладывали. На час, на два, на восемь, на сутки… Случалось, что самолет все-таки добирался до острова, но посадку ему не разрешали, и, покружившись невидимкою в облаках, он возвращался обратно, на Сахалин. Туман не пускал его к земле, выталкивал вверх, к звездам… Таких возвращений Дорожка не выносила. Томясь в тесной комнате стюардесс, она наводила порядок на столиках, распихивала по углам контейнеры с водой, но мысли ее все чаще и чаще возвращались к острову, который в пепельной мгле тумана оставался непостижимым и недостигнутым.
— Приходил Мятлев, — сказала Дорожке Розова, приглаживая щеткой длинные волосы. — Открытку тебе оставил с розочкой. — Она засмеялась и протянула Дорожке открытку, на которой и правда пышно расцвела роза.
— Он хороший парень, — рассудительно продолжала Розова, явно знакомая с содержанием записки Мятлева, но еще одна стюардесса, Уфимцева, прервала ее:
— Девочки! Что за тип сегодня со мной летел! Толстый, противный, с лысиной! Ругался, ворчал и — не поверите! — как мышь, шевелил ушами! Мы над Охой крутимся, посадку надо готовить, а ему то валидол, то пакет, то воды, то улыбочку! Кошмар!
— Зато ты вовремя вернулась, — заметила добрая Розова. — А вот Тоньке не повезло, она на Кунашире застряла. Ей геолог там надоел, тот, который, Лидка, тебя икрой и рыбой снабжает. Он тебе такую рыбину на этот раз передал, что Тонька как корова на весь эфир басом ревела. Сама слышала!
Дорожка не слушала.
Механически переставляя предметы на узком столике, она думала о том, что наконец-то ее заявление о переводе в Хабаровск подписано. Жаль оставлять девочек, жаль уходить с обжитой лилии, но Мятлеву тут не жить — жена загрызет… Все менять надо…
— Соня, — спросила она тихо, когда Уфимцева ушла, — Мятлев сказал — увидимся мы сегодня?
— Конечно! — Розова укоризненно уставилась на Дорожку: — Закружила голову парню, а у него семья…
— Семья! — возмутилась Дорожка. — Пожила бы ты с такой семьей! Застрелишься! Эта баба из Сережки все соки высосала… — И, сдерживая вдруг вспыхнувший гнев, Дорожка более мирно добавила: — Мне заявление подписали…
— А Мятлев?.. Он тоже уедет?
