— Ученые были здесь, Назар Спиридонович, они все учли, все прикинули, взвесили.
— Они со своей колокольни судят, но и мы-то не лыком шиты и газеты читаем. Состарились в этих местах.
Он принес ароматные куски рыбы к столу.
— Кто «мы» и сколько вас? — отшутился Виталий Сергеевич, настраиваясь на мирный тон.
— Да все. Мы, рыбаки, значит. Жители местные.
— И председатель думает так? — спросил Ушаков, хотя об этом было излишне спрашивать.
— Конечно же, думает. Только молчит.
— Зачем же молчит?
— Он председатель, боится.
Виталий Сергеевич вспомнил последний актив, рассмеялся:
— А ты не боишься, так получается?
— Мне-то чего бояться! Председателя, коль не так, можно снять. А меня не сымешь. Без меня и этой рыбы не будет…
Оставаться далее, есть, говорить, смеяться — пропало желание. Уехать сейчас, когда накрыт стол, совсем уже глупо. Старый рыбак — человек непосредственный. Что на уме, то и на языке. Рот ему не заткнешь.
— Пройдет два-три года, Назар Спиридонович, и ты убедишься, что был неправ. Время нам лучший судья, оно и рассудит.
— Кушайте, кушайте, Виталий Сергеевич, а через три года, может, и меня в живых не будет. Да и вы-то рыбки такой на этом бережку не отведаете. По мне что, я захотел — за пантами в тайгу подался. Захочу — пойду белку промышлять. Еще и на медведя могу. Со зверем легче сговориться, — сорвалось с его языка.
Виталий Сергеевич отложил кусок недоеденного омуля:
— Спасибо, Назар Спиридонович, хорошо готовишь, вкусно!
— На здоровье, Виталий Сергеевич, на здоровьечко… Заезжайте…
Старый рыбак сплюнул вслед «Волге»: «Обиделся… А то, что обидел нас всех — не подумал?! Секретарь еще называется!..»
Виталий Сергеевич слово сдержал, и уже через день после посещения им Еловска Головлеву вручили срочную телеграмму из совнархоза о выделении дополнительной техники.
За передвижными электростанциями Таня выехала в Бирюсинск не одна. Ее сопровождал Юрка Пат. Нужно было не только оформить документацию, но испытать агрегаты, организовать их погрузку, отправку. К тому же предполагалось, что один из агрегатов придется брать в Солнечногорском химкомбинате.
Таня давно стремилась в Солнечногорск. Город без малого ей ровесник, построен в тайге, на берегу Бирюсы.
В парках и скверах города юности строители сохранили девственный лес: кедры и сосны, лиственницы и ели.
На каждый микрорайон города — свои школы и ясли, магазины и кинотеатры… Нет улиц неасфальтированных.
Немало о Солнечногорске написано, немало рассказано. Даже полнометражный художественный фильм о сибиряках снимался в городе юности.
