— И меня пугали солями цинка, — вставил Виталий Сергеевич. — А на Урале и Дальнем Востоке полным ходом идет строительство кордных заводов. Им целлюлоза твоя нужна.
— Я бы смолчал, но раньше и в банке и в совнархозе к нам относились лучше. Теперь выжидают, тянут, недоговаривают и даже открыто заявляют, что стройку нашу скоро прикроют. Мне нужен срочно цемент, передвижные электростанции…
— Скажи, а ты любишь ребят, которые создали все, что здесь есть? — И не ожидая ответа, Виталий Сергеевич добавил: — Это наши советские люди, вот и думай прежде всего о их завтрашнем дне.
— Только так, — согласился Головлев.
Виталий Сергеевич примирительно подтолкнул Головлева к машине:
— Это другой разговор, партийный! Едем в управление. Часам к шести мне надо успеть в Бирюсинск.
— Может, в столовую нашу заглянем? — спохватился начальник стройки. — Готовят у нас хорошо, кормят сытно и дешево… Каюсь, накладных за свет, за помещение, за отопление не беру. Оттого и дешево.
— Ну и не бери, и я ничего не знаю. — И тут же полушутя добавил: — Стоит ли представляться рабочим: вот, мол, какой я рубаха-парень? Не смотри, что секретарь крайкома — ем в одной столовой. Не это им надо. Увеличим фонд мяса, колбас, жиров…
К Ушакову вернулось хорошее настроение, какое испытывал он, когда состязался с Головлевым на берегу Байнура.
— О трудностях в финансировании и в снабжении техникой доложи письменно. Есть и в совнархозе такие, которые забывают, что находятся у нас на партийном учете. Не грех и на бюро крайкома вытащить такого, умника, продуть мозги…
Только в «Волге» Виталий Сергеевич, почувствовал, как сильно проголодался. «И поделом, не пижонь», — сказал он себе. Но в машине были всегда колбаса, сыр и шпроты. Степаныч к дальним поездкам привычен, на фронте возил генерала, флягу с войны и ту сохранил. Надо было подумать и о Степаныче…
— Заедем в стан к рыбакам, — сказал Виталий Сергеевич шоферу, — там перекусим, с народом поговорим… А то и до дома не довезешь.
Прибывших подозрительно встретил дядя Назар. Мало ли кто заезжает на табор в разгар путины! Иные нарочно привозят водку и спирт, спаивают рыбаков, за бесценок выменивают рыбу. Но узнав от шофера о госте высоком, дядя Назар вмиг преобразился. Он был польщен, когда Виталий Сергеевич пожал ему руку, стал расспрашивать о делах. Рыбаки ушли в море на дальнюю отмель, и дядя Назар считал себя вправе ратовать за колхоз, говорить за народ.
— Не отпущу вас, не отпущу без нашей байнурской ушицы…
