— Да, да, — сказал он, — и вам достается. — Он не хотел ворошить прошлого, спрашивать: что, почему и как? Если вернулась в Солнечногорск, значит, так надо.
А она, наоборот, впервые о службе, заботах:
— Вы по делам, конечно, в командировке? У вас так много работы, я представляю. Нет, даже не представляю всю сложность вашего положения…
— А что будешь делать? — Никому никогда не жаловался, а ей сказал: — Бывает сколько угодно: хвост вытащишь — нос увяз, нос вытащишь — хвост увяз. А надо везде поспевать, дорогая. Ксения Петровна. Край наш по территории равен двадцати областям европейской части Союза.
Собственно он не блеснул, говорил заурядные вещи. Но так уж ему казалось, что только Ксения Петровна способна его понять. Понять, как человека, который прежде всего для нее человек со всеми его достоинствами и недостатками. Такой, как сотни и тысячи окружающих, но чуточку ближе других, понятней. И она, кажется, поняла его так, как хотелось ему:
— Вы устали? Огорчены своей поездкой?
Он не спешил с ответом. За окном мелькали заснеженные поля, перелески, телеграфные столбы. Слегка опустив голову, ответил:
— Подумайте сами: сотни гектаров хлеба попали под снег. Как не спешили, убрать не успели.
Он не добавил, что незамедлительно вытащит на бюро Лылова, будут оргвыводы, будут…
— Народное добро! К нему относиться надо так бережно, как не относимся мы к себе, — сказал с твердостью и посмотрел ей в лицо. Кожа лица показалась ему слегка матовой, без единой морщинки, чуть бледной. Над верхней губой тот самый едва заметный пушок, о котором прекрасно так говорил Толстой.
— Я все хотела спросить и не решалась.
— Да, да, — обрадовался он, — пожалуйста!
— Неужели нельзя ничего сделать, чтоб цементная пыль не засыпала наш город?
Пусть это не то, о чем бы хотелось с ней говорить. Но не могут они молчать о том, с чем рядом живут. Он уже думал и о Солнечногорском цементном… Немало жалоб в крайкоме, на этот завод, на химкомбинат… Вопрос хотелось поставить шире, связать с охраной природы, вынести на сессию краевого Совета. Но тогда, эпидемией гриппа, вспыхнет вновь дискуссия о Байнуре. Поэтому сам он внес предложение заслушать некоторых руководителей на заседании исполкома краевого Совета, заслушать принципиально, кого следует наказать, не взирая на лица.
— В этом вас обнадежу. Будут, приняты меры и скоро.
— Скорей бы, — сказала устало она.
А он испугался, что им уже не о чем говорить. Он мог бы ей рассказать, как дважды звонил, как пришел на свидание, а наткнулся на свою бывшую машинистку. Сейчас смешно, а тогда пережил черт знает что. И вообще, в его делах, в его повседневной жизни ему не хватает ее.
