Юрка бросился к телефону, позвонил в общежитие. Уже через несколько минут прибежали в санпункт Люда и Светка. Прибежали, в чем были: в халатах, в туфлях на босую ногу. Дружинники были подняты Мишей. Они осмотрят любую машину, которая выйдет со стройки, поедут на станцию, пройдут по общежитиям, проверят, кто где находится…
Как Юрка ни возмутился в душе, но Люде и Светке таки удалось втиснуться за запертую дверь, краешком глаза взглянуть на Таню. Возвратилась Люда с покрасневшими глазами и сразу платочек к носу… Непонятно в чей адрес, Светка сказала:
— Кобели проклятые, никому нет от них покоя! Угробили девку.
Обозленный Юрка выдавил из себя:
— Будут звонить из Бадана, скажите! На крыльце постою. — Он бы добавил такое… Да ладно…
Но из Бадана никто не звонил. Дробов «рвал» на своем «козле» вдоль речки Быстрой. Огромные заводи, омуты, ямы — излюбленные места рыбаков. Он знал все места, как углы собственного дома. Знал и впервые подумал, что слишком их много. Каждую осень с верховьев рек рыба скатывается целыми косяками в Байнур. Она идет почти ходом, накапливается и задерживается только в глубоких ямах. Тут ее и подстерегают любители спиннинга, закидушек и переметов.
Завидев вдали огонек костра, Дробов почувствовал облегчение. Не иначе, как на противоположной стороне под скалой, с кем-нибудь из приятелей и устроился старый хирург. Место хорошее, близко, час ходьбы до Бадана. Но каково же было его разочарование, когда на голос отозвался председатель сельпо.
— Видел, видел! На Чертов Яр, должно, подался. Часа четыре назад прошел. А мы с сынишком… Там — в верховьях — ищи…
И все же Дробову стало легче. Карпухин уйти мог на Малую Быструю, на Порожную. Тогда бы не найти старика и за сутки.
Газик рявкнул мотором, рванулся в ночь.
Карпухин обрадовался Дробову:
— Да ты, Андрей, никак компанию решил составить!
Небольшая палатка была поставлена, переметы в воде, спиннинг собран и приготовлен. Как только сыграет на яме таймень, — не зевай. Рыба большая, хищная, сильная. Редкая снасть выдержит… В котелке на костре варилась уха. На куске целлофана фляжка, стакан, хлеб, колбаса. Видимо, под закуску хирург успел пропустить «рюмаху». В ожидании коронного блюда перебирал блесны, искусственных мышей — приманки на рыбу.
— Миска-то есть? — спросил хирург. — Ухой угощу! Погода бы не испортилась. Низовка потянула.
Опускаясь рядом на корточки, Дробов сказал:
— Григорий Карпыч, беда… Выручай!
Хирург сквасил лицо, набычился:
