Познакомился он ближе и с Мишей Уваровым. Парень как парень — старательный, исполнительный, заочник факультета журналистики. Планы работ, протоколы собраний и заседаний у Миши подшиты и отпечатаны на машинке. Миша всюду спешит «обнажить и изжить недостатки», наводит с дружинниками порядок в клубе, «жмет на комсомольский прожектор и на стенную печать…» А вот кропотливой, повседневной воспитательной работы, по мнению Коренева, комитет комсомола как следует не ведет.
«Может, с Миши и надо начать? — думал Коренев. — С комитета, с Танюшки, с Бежевой Люды, с ребят?!»
Из Бадана, где проходил районный партийный актив, Коренев ехал на газике рядом с шофером. Он не мог оторвать взгляда от Байнура, от снежных вершин Тальян, от нависших над головой скал. Дорога здесь была особенно узкой, сильно петляла, нависала над пропастью. С трудом расходились грузовики. Шофер снизил скорость, на крутых поворотах сигналил.
Они преодолели уже добрую половину опасного участка, когда перед ними возник грохочущий самосвал. Для этих мест он шел на бешеной скорости. Шофер Коренева едва успел хватить вправо руль и выжать тормоз, как самосвал, черкнув по левому борту, умчался за поворот.
Выбравшись из машины, Коренев и шофер побледнели. Минуту назад они были, что называется, на волосок от смерти. Обе дверные ручки по правому борту сорваны, заднее крыло вмято. Прижмись самосвал на пять сантиметров к газику, а газик не уступи этих пяти сантиметров, и удар бы пришелся на кузов или на буфер… Переднее правое колесо на самой кромке обрыва в Байнур, а обрыв метров триста, четыреста.
Оба с минуту смотрели в пучины. Байнура. Кровь медленно приливала к лицам.
— Это же с нашей стройки машина! — сорвался шофер. — Номер и морду не разглядел. Но ничего, этого гада я найду!
Искать виновника не пришлось. Возвращаясь в Еловск, он врезался в бульдозер. Он оказался одним из ста «работяг», которые прибыли несколько дней назад из колонии. Им предстояло теперь заслужить хорошие характеристики и только потом они могли поехать, куда пожелают.
Были среди «работяг» в прошлом мелкие хулиганы, мошенники, дебоширы, воришки и пьяницы. Были и те, о которых принято говорить — прошел сквозь огонь и воду, через медные трубы и тюремные коридоры.
Зуб, Червонный и Склизкий держались отдельной группой. Они и напоили одного из «лаптей», затем приказали угнать машину, привезти им шампанского и коньяку из соседнего поселка. «Погореть на мелких делах» из этой троицы никто не желал. Такое делается руками других.
