— Виталий Сергеевич?..
Пауза.
— …Он квартирами не занимается. Есть горжилуправление…
— Вот что, Варвара Семеновна! — сказал решительно Ершов. — Переезжайте на зиму к нам. У нас вы бывали, отлично знаете: места всем хватит!
— Что вы, Виктор Николаевич, что вы?! — испугалась вдруг женщина.
И Ершов понял: напрасно ее уговаривать. В шестьдесят своих лет, она имеет полное право на собственный угол. Переехать гордость ей не позволит.
— Ну и сволочи! — ругал Ершов, не зная кого. — Поводят за нос, поводят и всучат ордер тому, кто сильней, а слабого побоку. Потом попробуй исправить…
Как только он встанет, поправится, пойдет в горжилуправление, сходит и к Ушакову. Надо же так!
Все, что просил Платонов, Дробов ему подготовил. Здесь, собственно, были «выжимки» из диссертации: цифры, сравнительные таблицы, диаграммы, краткие пояснения, выводы.
Добыча омуля за последние полтора десятка лет снизилась в четыре раза. До двадцати пяти, двадцати семи тысяч голов уменьшилось стадо байнурского тюленя. Угрожающе мало стало осетра, тайменя, ленка. В заливах, на отмелях расплодилась сорная рыба, такая, как щука, сорога и окунь. Показательно то, что вдвое возрос сплав леса по нерестилищам «красной рыбы».
— Да, батенька мой, чувствую, поработали! — говорил удовлетворенно Платонов, листая рукопись.
Дробов сидел в кабинете ученого и с завистью рассматривал высокие стеллажи, забитые книгами. Платонов встал, заходил по мягкому ковру:
— Мы обязаны доказать, что строить завод на Байнуре — это безумие. К Ушакову больше я не ходок. Ради своего благополучия он позволит загубить не только Байнур. Жаль, батенька мой, жаль, покинул нас рано Бессонов. Это был человек! Прежде чем поднять урожай до пятнадцати, восемнадцати центнеров с гектара, он побывал в каждом районе края и изучил его. Он обратил сельхозинститут не только к выпуску высококвалифицированных кадров, но и к большой научно-исследовательской работе…
Платонов подошел к рабочему столу, из стопки писем взял нужное:
— Вот, Андрей Андреевич, послушайте, что пишет мой старый приятель с берегов Волги:
«Мы здесь следим за всем, что делается у вас. Мы понимаем опасность, которая нависла над Байнуром. Наша Волга и Каспий издавна славились рыбными богатствами, огромными стадами осетровых. Они давали до девяноста процентов мировой добычи икры и восемьдесят пять процентов красной рыбы. Сейчас рыбные запасы сократились настолько, что страшно подумать. Почти исчез морской судак, который обитал как раз в тех районах, где теперь добывают нефть. Совершенно выбыл из строя богатый рыбный промысел на южном побережье Апшерона. Только с побережья Апшеронского полуострова в море ежегодно сбрасывается тридцать, пятьдесят тысяч тонн нефти. В районе города Сумгаита в Каспий попадают отходы металлургической, цветной, химической и других отраслей промышленности. Из-за неудовлетворительного состояния очистных сооружений на Сумгаитском химическом заводе фактическое содержание нефтепродуктов в одном литре сточных вод доходит до восьми тысяч миллиграммов при допустимой норме тридцать миллиграммов…»
