Виталий Сергеевич не ответил. Взгляд его задержался на театральной афише. Оказывается, в этом чужом областном центре находится на гастролях Солнечногорский театр музкомедии. Он вспомнил Ксению Петровну и то, как однажды пытался ей позвонить. Он хотел уже пригласить своего нового товарища в театр и, разумеется, пригласил бы, но та же афиша напомнила, что понедельник — день выходной у театра.
— Григорий Фомич! — сказал Ушаков. — А вы не обидитесь, если я возвращусь в гостиницу? Вылетаю утром, хочу позвонить в Бирюсинск, предупредить.
— Ну что вы, Виталий Сергеевич, что вы! Да бога ради. Идите, идите. Я еще погуляю…
По пути в гостиницу Ушаков заглянул в гастроном, купил винограду, шоколадных конфет, бутылку болгарского вина.
Узнать у администратора номер телефона Ксении Петровны оказалось делом несложным. Она жила двумя этажами выше. Как до сих пор он не встретил ее, удивительно!
Поднявшись в номер, Виталий Сергеевич прежде всего оглядел себя в зеркало, поправил галстук, смахнул пыль с ботинок и только тогда подошел к телефону.
— Алло, — отозвался знакомый голос.
— Это пятнадцать-шестнадцать? — спросил Виталий Сергеевич с явной надеждой, что шутка ему удастся. Он назвал номер ее домашнего телефона в Солнечногорске.
— Простите, я что-то не понимаю, — недоуменно ответили ему с другого конца провода. — Кто это?
Он выдохнул в трубку:
— Ваш поклонник, Ксения Петровна.
— Да?! И что вы хотели?
— Хотел сказать, что всегда восхищался вашим талантом.
— Ну что же, спасибо, если не шутите… А все же, кто вы?
— Ваш земляк.
— Земляк?! Это очень приятно. — И она, помолчав, прямо спросила: — Это вы, Виталий Сергеевич?
Ее слова его тронули и обрадовали. Значит, круг ее знакомых был не настолько велик, чтобы она рылась в памяти, терялась в догадках, кому и когда давала свой домашний телефон.
— Да, это я. Я — одинокий, покинутый странник.
Она рассмеялась звонко, спросила:
— И давно уже здесь?
Он ответил:
— Жаль, уезжать должен утром. Значит, опять с вами век не увидимся. Как быть?
Она недолго думала. Очевидно, и ей было одиноко в этот теплый осенний вечер.
— Идемте ужинать, — предложил он ей и почувствовал, как гулко забилось сердце.
— Охотно, — согласилась она. — Через десять минут спускайтесь в вестибюль, а я приведу немного себя в порядок.
Он увидел ее и почти растерялся. Слишком броской своей красотой отличалась она от тех многих женщин, которых он знал. Естественный цвет белых волнистых волос, полуоткрытая грудь, высокая талия, сильные ноги, умение держаться гордо, с достоинством, — все это делало ее не только женственной и изящной, но и строгой. Перед такой женщиной трудно было не почувствовать себя слишком земным, обыденным.
