– Все только начинается! – не скрывая сарказма, произнес Остроушко.
Березин хотел что-то ответить, но Макс перебил его:
– Хватит разговоров. Пошли.
Спустились с пригорка, вышли на небольшое плато, устланное пылью и ржавыми гильзами от патронов.
– Тут война, что ли, была? – не смог сдержать удивления Доцент.
– Это – Зона, – устало пояснил Максим. – Тут всегда война идет. Бандиты с военными воюют, одни монстры – с другими, и все со всеми. Настоящая бойня!
– Не надо так про Зону говорить! – могильным голосом сказал Остроушко. – Зона дала многим то, что не мог дать никто иной. Она…
– Я не хочу сейчас об этом говорить, – перебил его Огнев. – Для меня она – язва на теле земли. Кто-то имеет право думать иначе. Пусть каждый останется при своем мнении. Лучше выясни – безопасен ли путь. Ведь это твоя прямая обязанность, если не ошибаюсь?
Было слышно, как Остроушко скрипнул зубами. Пристально поглядев на группу, он молча пошел вперед.
Проводив взглядом бойца, оставшиеся члены команды принялись напряженно ожидать его возвращения с докладом. Чувствовалась общая нервозность. Аглая присела на корточки и словно застыла. Казалось, что девушка превратилась в статую, и лишь сиплое дыхание, раздававшееся в эфире, говорило о том, что Аглая до сих пор жива. Березин, напротив, переминался с ноги на ногу, крутился на месте, хлопал ладонями себя по груди, словно пытаясь найти в карманах костюма пачку сигарет. Их там, конечно же, не было. Максим был погружен в свои мысли, в основном не радостные. Не вовремя нахлынувшие воспоминания о Зоне, о том трагическом случае, ввели его в транс, и только Березин, хлопнувший парня по плечу, вывел из этого состояния.
– Чего? – рассеянно спросил Макс.
– Сообщение, – пробасил здоровяк. – От шефа.
Максим некоторое время непонимающе смотрел на здоровяка, потом, когда сообразил, что тот от него хочет, спросил:
– От Большакова?
– От него самого, – связист протянул планшет.
Макс быстро пробежался глазами по строчкам письма, замер на некоторое время, потом перечитал.
– Что там? – Аглая, несмотря на свой усталый и даже истрепанный вид, сразу поднялась и подошла к руководителю группы. – Что пишет Семен Павлович?
– Институт эвакуируют, – не своим голосом ответил Макс. В голове сейчас были совсем другие мысли, внезапно проросшие из сообщения шефа, особенно из последней части письма.
– Так все плохо? – едва слышно спросил Березин.
– Видимо да. Большаков подробностей не сообщил. Написал по поводу методики отбора проб, все остальное не так важно сейчас для нашего дела. – Не так легко было произнести эти слова, еще тяжелее было взять себя в руки. Но Макс справился.
