Я поползла по полу. Кого не хватает? Стю. Мо. Брайан. Они все здесь. Я ползла через воду и хлюпающий мусор. А потом закричала:
– Коди! Док! Коди! Док!
Я добралась до кормовой каюты и упала на кучу мокрой одежды.
– Коди! Док! Коди! Док!
А потом рядом со мной опустился Брайан.
– С ним всё хорошо, Софи. Всё хорошо. Он наверху.
– Кто наверху?
– Док. Он в порядке.
– А Коди? Где Коди?
Вокруг меня, словно в дымке, туда-сюда сновали люди, откачивая воду.
– Он тоже в порядке, Софи, – сказал Брайан. – Он здесь. Я его видел.
– Что с твоей рукой? Странно выглядит.
Брайан перехватил правую руку левой.
– Ушиб, наверное.
Мой мозг всё настаивал, чтобы я удостоверилась, что все на месте. Я, наверное, раз двадцать назвала всех по именам, и каждый раз повторяла себе, кто сейчас где: Док – работает с экстренным насосом в трюме. Мо – на палубе, закрепляет люк. Брайан – вычерпывает воду здесь, внизу. Стю – тоже вычерпывает воду. Коди? Где Коди? Где Коди? Я постоянно застревала на Коди. А потом вспоминала: он на палубе.
А потом Коди спустился по лестнице, его лицо было залито кровью. Волна была такой силы, что ударила его головой о штурвал и рассекла переносицу и левую бровь. Он пробежал мимо меня в уборную.
Я пошла за ним и увидела, что он сидит на полу с горстью пластырей в руках и выглядит совершенно беспомощным и дезориентированным.
– Софи? – сказал он. – Помоги мне.
Я доползла до носовой каюты, взяла там аптечку для экстренных случаев, проползла обратно к Коди и начала обрабатывать его лицо, смыв кровь пресной водой. Рассечения были глубокими, и, когда я обработала их антисептиком, он вздрогнул, и его стошнило.
Я бормотала:
– Всё нормально, Коди, всё нормально, это шок, всё нормально, Коди.
Я прочистила раны, наложила марлевые повязки, а затем сверху наклеила пластыри. Он выглядел довольно-таки ужасно, но лицо, по крайней мере временно, было спасено. Я нашла ему какую-то сухую одежду, помогла забраться на койку и накрыла шерстяным одеялом.
Я сижу с Коди, наблюдая за ним, и мои ноги пронизывает боль. Вокруг меня ужасный беспорядок. Брезентовый обвес валяется на палубе, а металлический каркас, который был привинчен к полу, вырван с корнем. Стол в рубке сломан, антенны на радиоприёмнике нет, дверей люка нет. Наружных динамиков нет, недостаёт ещё ведра, синего кресла и нескольких подушек.
Верхушку контейнера с неприкосновенным запасом питьевой воды снесло, и содержимого там теперь, конечно же, нет. Деревянная обшивка рубки выглядит примерно на три оттенка светлее, исцарапанная и побитая.
