— Медь спиздил, представляешь? — сказал участковый, указав взглядом на Сивого. — И сидит не колется, будто ему чужое пришивают.
— Де не брал я этот сраный провод! На хуй он мне нужон? Если б знал, кто взял — сказал бы уже. Я не блатной.
— Ты мне, блядь, повыражайся! — голос участкового опустился до шаляпинского баса. — Не блатной, ишь ты! Будешь выебываться, ты у меня террористом станешь. И поедешь уже не в родные красные места, а куда-нибудь в Читу. Ты меня не беси, ебаный филимон. Тебя вчера видели — как ты этот ебучий провод в сторону трассы тащил.
Сивый поднял взгляд. Ухмыльнулся.
— И кто видел?
— Иисус Христос, блядь. Он всё видит. Ты, Серёжа, хуйню не спрашивай. Как будто в первый раз приземлился.
Я осторожно взял с Юриного стола карамельку. Развернул её и, встав у подоконника, продолжил следить за изысканной беседой уголовника и участкового. На секунду даже испытал легкий укол ностальгии.
— Курить можно у тебя? — спросил я.
— Кури, — кивнул Юра. — Только окно приоткрой.
Сивый повернулся в мою сторону, посмотрел на сигаретную пачку. Раскрыл на секунду рот, но затем осекся и ничего не сказал. Я ухмыльнулся. Протянул ему сигарету.
— Угощайся.
Уголовник молчал пару мгновений. В глазах метались сомнения — принимать или нет? Я знал: он не выдержит. Наколка на ладони, которую он так упорно прятал, говорила о том, что однажды Сивый уже сломался. Переступит через гордость и в этот раз.
Суетливо, неловко, будто стыдясь собственного жеста, Сивый взял сигарету из моих рук. Юра одобрительно ухмыльнулся и вновь глянул на меня. Чуть покачал головой. «Бывших не бывает» — прочитал я по глазам.
— Ладно, — махнул Юра уголовнику. — Давай, бороздуй. Позже с тобой поговорим.
Сивый недоверчиво посмотрел сначала на участкового, затем в мою сторону, словно искал подвоха. Я не выдержал и засмеялся.
— Иди-иди, — повторил Юра. — Не видишь, люди пришли уважаемые? Некогда мне на тебя время тратить.
Уголовник медленно поднялся с табурета. Оглядываясь, вышел в коридор. Через секунду хлопнула дверь сельсовета.
Я посмотрел на Юру, чуть приподняв брови.
— Зачем отпустил?
— Так это не он, — отмахнулся участковый. — Это его корешки провод срезали. Я его дернул больше для профилактики.
— Спрячут же.
— Пусть прячут. Куда они его на хер денут? Всё равно рано или поздно в приёмку повезут, а у меня там человек свой. С поличным и хлопнем. А пока пусть темнуха висит — это оперов забота, не моя.
Я покачал головой.
— Матереешь, волчара.
