В спальне пахло рекой и туманом.
Перевернувшись на другой бок, я зарылся лицом в подушку, но запах никуда не исчез. Одеяло, наволочки, простынь и даже Лидина сорочка — всё пропиталось этим сырым травянистым духом, напоминающим о ряске, о зарослях прибрежной осоки и о пойманной в сеть рыбе. Казалось, будто я уснул в лодке, которую унесло течением в богом забытую заводь.
«Всё пропитала, сволочь. Везде залезла. Два дня осталось. Даже меньше… Нет. Не позволю».
Полный решимости я встал с постели и подошёл окну. Раздвинул шторы и повернул ручку вверх. Холодный воздух полился с улицы, наполнил комнату утренней свежестью. Дышать стало легче.
Лида что-то пробормотала во сне и натянула одеяло повыше, прячась от сквозняка. Я решил её не будить. За окном ещё было темно. Осторожно обойдя постель, я достал из шкафа чистую одежду и спустился вниз по лестнице.
В гостиной запах стоял ещё гуще. Он лился из дальнего угла комнаты — оттуда, где лежали зеркала, прикрытые покрывалом. Подумав немного, я раскрыл все окна на первом этаже — одно за другим. Затем распахнул дверь. «Пусть выветрится хоть чуть-чуть».
Во дворе всё было мокрое после дождя. Даже под навесом доски потемнели от влаги и пахли отсыревшим деревом. Я осторожно провёл по ним босой стопой. Почувствовал, как к пятке липнет грязь.
Вытерев ногу о коврик, поискал глазами ботинки. Они лежали рядом — валялись как попало возле порога. Натянув чистые носки, я обулся, потянулся к вешалке за курткой… Куртки на привычном месте не оказалось. И тут я вспомнил: «Мы ведь раздевались вчера не в доме».
Застыв перед порогом, я опустил голову и уставился на грязные ботинки. Даже пошевелил немного пальцами, проверяя, настоящие ли они.
«Это ведь был сон… просто сон. Какого чёрта?»
Перед глазами пронесся ночной кошмар. Дверь предбанника, открывшаяся сама собой. Мелькнувшая тень. Обувь, брошенная из темноты.
