Я задыхался и с трудом поспевал. Видел, как в темноте что-то вьётся. Что-то блестящее, скользкое, быстрое. Стоило повернуть голову, и оно исчезало, но боковым зрением, я видел: это что-то подбиралось всё ближе — незаметно, стремительно. Оно скользило в высокой траве, огибало берёзы своим длинным мясистым телом.
Роща расступилась. Вместе с Лидой мы выбежали на гравийку. За спиной по лесу пронеслось эхо — низкий утробный клёкот и шипение, словно раскаленный металл опустили в воду.
Я оглянулся. Жена тут же дернула за рукав.
— Не стой! Идём!
Мы пробежали по размокшей дороге мимо соседского пятистенка. Сквозь водную завесу показалось, будто в окне стоит человек. Я вновь застыл на месте. Присмотрелся.
Ливень бил по зарослям крапивы, по крыше, по стёклам колебинской избы, за которыми…
— Кот, идём! — крикнула Лида.
Моргнул пару раз, и видение исчезло. В окнах покосившегося пятистенка не было никого — только неподвижные жёлтые шторы.
Мы с Лидой добежали до дома. Толкнули калитку, буквально ввалившись во двор. Я дёрнулся к террасе, но жена потащила меня в другую сторону.
— Нужно смыть грязь, — крикнула Лида, перебивая шум дождя.
Промчались в конец двора — к бане. Я схватился за металлическую ручку и потянул на себя массивную дверь. Та громко скрипнула и открылась. Мы юркнули в тёмный предбанник — щёлкнули выключатель, закрыли дверь и наконец оказались в тишине.
— Лида. Там в лесу…
— Тшш… — зашипела жена. — Молчи.
Она резко прижалась ко мне — вплела пальцы в волосы на затылке, поцеловала. Сначала в губы, затем в шею.
— Этой ночью только мы вдвоём, хорошо? — шепнула она на ухо. — Мы и только мы.
— Хорошо.
Лида отпустила меня. Дёрнула дверь, ведущую из предбанника в баню.
— Снимай всё. Кидай в таз.
— Ты собралась стирать на ночь глядя?
— Делать мне нечего, — усмехнулась жена. — Раздевайся, говорю.
— Может, печку затопим?
В бане было ничуть не теплее, чем на улице. Тот же холод, только без дождя и ветра.
— Не сегодня, — сказала Лида.
— Чёрт, мы оставили мусор в лесу.
— Я его сожгла.
— А бутылку?
— Бутылку заберем завтра. Кот, пожалуйста, просто разденься. Смой с себя грязь. И с меня тоже.
Она расстегнула пальто и бросила его на деревянную скамью. Затем стянула через голову свитер. Я невольно застыл, засмотревшись, как качается её грудь под чёрным лифчиком, — словно видел в первый раз. Лида наклонилась вперёд, чтобы разуться. Мой взгляд скользнул по её острым плечам, по лопаткам, по изгибу позвоночника, по пояснице.
