— Ну вообще… По клиническим определить вряд ли получится. Конечно, если это не хроническая недостаточность. Там да — могут быть и отдышка, и боли загрудинные. Но в целом — это внезапная катастрофа. Предугадать без ЭКГ очень сложно, — Вика замолчала на секунду, а затем спросила: — Ты курить так и не бросил?
Я оторопел на мгновение. Затем понял: «Она думает, я говорю про себя. Что ж, пусть думает. Так даже лучше».
— Не бросил.
— Зря.
— Знаю, что зря. Слушай, подскажи ещё вещь.
— Говори.
— Если случается вот такая ситуация… Что вообще делать?
— Скорую вызывать.
— Это понятно. А кроме?
— Дать аспирина таблетку. Нитроглицерин. И непрямой массаж сердца. Ты же бывший следак, вас этому не учили?
Голос Вики изменился и похолодел. Исчезли влажные, мурлыкающие нотки. Она злилась на меня. И не пыталась это скрывать. Пора заканчивать разговор.
— Учили, конечно. Просто забыл. Спасибо тебе за помощь. Надеюсь, не сильно отвлёк?
— Не сильно… — Вика замолчала. Я чувствовал, что на языке у неё крутятся жгучие невысказанные слова. — Была рада тебя услышать.
— Я тоже, Вик. Удачи.
Сбросил вызов — словно тлеющий уголёк из ладони скинул.
Ещё минута, и Вика обязательно сказала бы то, о чём говорить не нужно. Она бы сделала это мягко, сглажено — без претензий и просьб, но из-за её скрытого упрёка, я бы до вечера ходил с чувством вины. А мне нельзя возвращаться домой с таким грузом. Лида прочитает всё с полуслова. С одного неловкого жеста.
Закурив очередную сигарету, я отметил последнюю запись в истории звонков и нажал «удалить».
На выходе из аптеки мне встретился Лёпа-дурачок.
Пряча таблетки в карман, я поднял взгляд и увидел его — низенького, несуразного, в рваной китайской олимпийке. Он шёл пружинистой, даже чуть подпрыгивающей походкой по засыпанной песком улице и улыбался от уха до уха. Эту искреннюю щербатую улыбку не портила даже заячья губа, из-за которой Лёпе в своё время доставалось от рощинской шпаны.
— Дядь Дюха! Привет! — махнул он рукой, растопырив пальцы над головой. — Ты приехал! А где Алиска?
— Привет, Лёп. Алиса в городе. Ей… в школу надо.
Я знал: он не поймёт правды. В мире Лёпы не было такого понятия, как смерть. Ему было около тридцати лет — этому чуть косоглазому, смешному мужичку, но умом Лёпа застрял в далёком детстве.
— Жалко… А ты мне, кстати, дядь Дюх, снился недавно. Ты мне вообще часто снишься. Ты и Алиска. Давненько не приезжал только, дядь Дюх. Хорошо, вот, теперь приехал. А раскраски привёз?
