«Не поможет… Не взваливай на других. Не поможет».
Поднёс телефон обратно и в очередной раз соврал:
— Всё нормально. Правда, Макс. Тебе показалось.
— Ясно, — сказал друг после непродолжительного молчания. — Ну, если что, ты звони. Я на связи.
— Спасибо. Ещё наберу. Бывай.
— Давай, до скорого.
В телефоне раздались короткие гудки. Прежде, чем они оборвались, мне вновь почудилось, будто я слышу чьё-то дыхание, доносящееся из трубки.
Оставаться в заброшенном доме я больше не мог.
Даже не потому, что внутри было жутко и мерещилось, будто старик выглядывает из-за печи. Просто я вдруг почувствовал, что, чем дольше нахожусь в доме, тем сильнее проваливаюсь в темноту. Теряю сознание. Дышать стало невмоготу — сырой могильный запах давил, будто земля, наваленная на крышку гроба. Ноги не держали. Мутило.
Я вышел на крыльцо, и свежий осенний ветер в момент сбросил наваждение. Тут же прояснились мысли. В руки вернулась сила. Мне показалось, что я вылез из липкой, тягучей грязи — из гадости, которую от остального мира отделяли лишь хлипкие двери сеней.
«Вот и в голове у тебя такой же бардак, как в этой избе. Потому и чудятся покойники среди бела дня. А ведь ты, Андрей, даже лица его как следует не разглядел — старика этого. С твоим зрением любой бич за Колебина сойти мог…»
«Померещилось — успокоил я себя. — Спутал без очков».
Вот только чутье не давало покоя.
«Ладно, хорошо. Чёрт с ним, с лицом. Под бородой можно и не различить. Но сутулость-то! Только Колебин так спину горбатил. Сразу видно — всю жизнь землю лопатой грыз. И там в лесу… похож ведь, зараза. Похож как две капли».
В груди засвербело от волнения. Захотелось курить.
Присев на крыльцо, я достал сигареты. «Кончаются» — задумчиво посмотрел на почти опустевшую пачку. А ведь ещё и трёх часов не было. Слишком много скурил за сегодня. Слишком много нервов выжег за одно паршивое утро.
С первой затяжкой по телу разлилась приятная слабость. На душе стало спокойнее. Мысли о мёртвом старике вдруг показались мне глупыми и неуместными.
«Не о том тебе нужно волноваться, Андрей. Совсем не о том».
А может, и вовсе волноваться не стоит? Может, права Лида, и нужно просто отпустить ситуацию и прожить три дня так, чтоб каждая минута осталась в памяти?
«Как давно ты, вообще, отдыхал? Когда в последний раз просто сидел на крыльце — курил и ни о чём не думал? Наверное, после смерти Алисы такого и не было вовсе. Вечно в тревогах. Вечно в делах. Суетился, как кролик в клетке, лишь бы себя не видеть да в прошлое не проваливаться. А ты попробуй, Андрей. Попробуй в это зеркало заглянуть. Может, рассмотришь чего интересного и даже снова музыку писать начнёшь?»
