Заметив, что я на него смотрю, Колебин перестал прятаться за деревом. Он замер и уставился на меня, словно леший. Я понял, что старик меня не узнаёт.
— Валера! — крикнул я. — Здравствуй!
Старик не шевельнулся, будто и не услышал моего оклика. «Странно… — подумал я. — Может, оглох?»
Решив подойти ближе, я сделал пару шагов в сторону леса, но тут же остановился. Тревожное, липкое чувство расползлось в груди. Будто я провалился в болото, и вязкая вонючая жижа затягивала меня на дно.
Старик смотрел и не шевелился, словно вылепленный из воска.
— Валера! — вновь крикнул я. — Это ты стучал?
Колебин отрицательно дёрнул головой из стороны в сторону. Он сделал это подобно птице — резкими, отрывистыми движениями, а затем снова замер и продолжил наблюдать за мной.
В спину мне подул сильный ветер, вырвал из руки сигарету. Холодный порыв поднял пыль с дороги, зашумел травой, но долетев до березовой рощи, внезапно оборвался, будто наткнувшись на невидимую стену. Ветви на ближних березах качнулись, а те деревья, что росли за спиной Колебина остались недвижимыми. Спутанные волосы старика тоже не дрогнули. Мне почудилось, будто сосед и вся берёзовая роща за ним были нарисованы.
Я подошёл ближе. Остановился около нашего с Лидой дома.
Старик сделал шаг назад, потянув за собой «Каму». Велосипедный звоночек задребезжал. Его металлическая трель пролетела над пустой улицей.
Когда эхо затихло, Колебин звякнул ещё раз.
Прошла пара секунд. Звоночек прощебетал снова.
И снова.
И так до тех пор, пока отдельные звуки не слились в единый вибрирующий стрекот, похожий на звон в ушах. Этот дребезжащий звон нарастал, надвигаясь на меня из леса, а затем я крикнул:
— Хватит!
И все звуки исчезли.
Старик перекинул ногу через раму велосипеда. Сгорбился над рулём. И уехал вглубь рощи на красной «Каме».
Чайная ложка бренчала на весь дом, словно корабельные склянки. Лида размешивала сахар.
— Набегался? — спросила жена, дуя на кипяток. — Может, объяснишь, что это был за цирк?
Она сидела за столом и смотрела на меня, чуть прищурившись. Солнце пробивалось сквозь окна, танцуя искрами в её стакане с чаем. Полуденный свет заливал гостиную. В доме было тепло и до безумия тихо — так же, как и пару часов назад, когда мы только приехали. Я сидел на диване, так и не сняв куртку, тонул в мыслях и смотрел, как в воздухе медленно кружат пылинки.
— Алло, кот? Ты меня слушаешь?
Лида постучала ложечкой по заварнику. Я вздрогнул и повернулся.
