— Ты целовал её?
— Андрюх…
Заметив, как его мизинец дрогнул, я уже догадался, какой будет ответ. Но всё равно хотел услышать.
— Говори.
— Да…
— Ни хера непонятно. Громче!
— Да, целовал. — Макс скривил лицо. — Только не надо следака включать, хорошо? Я тебе не жулик.
Из груди вырвался смешок — истерический, глупый. Я почувствовал, что теряю контроль. Эмоции захлестывали и разжигали желание устроить здесь побоище — залить кровью эту гребаную «Ауди», чтобы хоть немного остыть.
— Ты не жулик, Макс. — Я сделал глубокую затяжку и выдохнул. — Ты хуже, гораздо хуже. С жуликом просто всё. Если он тебе перо воткнул, значит, ты сам баран, что спиной повернулся. Жулику доверия нет, на то он и жулик. А тебе я всю жизнь доверял. Я тебе, сука, самое дорогое доверил, что у меня было. А ты только и ждал…
— Андрюх…
— Семь лет, пидор, заглядывался.
— Андрюх, не путай, хорошо?
Всё произошло спонтанно. В момент, когда Макс начал говорить, моя ладонь с сигаретой, как раз опустилась вниз, и замах получился скрытым. Я развернулся на сидении. Вложил в удар весь свой вес. Макс завалился набок, ударился головой о боковое стекло, а я уже вылетел из машины. Обошёл вокруг капота, затем открыл водительскую дверь и, выдернув друга на асфальт, схватил за ворот. Приподнял, ударил ещё несколько раз, пока он не пришёл в себя.
— Не путай?! Не путай, говоришь? Ну давай, может, ещё что-нибудь скажешь?
Макс стоял на коленях, опустив голову, и еле-еле поднимал руки. Мне хотелось его добить. Ударить коленом в подбородок. Чтобы больше не встал. Отшагнув назад, я почувствовал, как разливается злоба, будто из лопнувшего чирья — гнойного нарыва, в котором долгие месяцы собиралась вся боль после смерти дочери.
— Сука! — выругался я и пнул по колесу. — Встань. Позорище…
Рядом на парковке молодая парочка смотрела на нас то ли со страхом, то ли с любопытством. Я скользнул по ним презрительным взглядом, а затем плюнул на асфальт и помог другу подняться. Запихал его обратно в машину. Закрыл дверь.
— Хули смотрите? — крикнул зевакам. — Нормально всё. Идите любите друг друга.
Глядя на их вытянувшиеся лица, похлопал по карманам в поисках сигарет. Затем прикурил, обошел «Ауди» и сел на пассажирское кресло.
— На, кровь вытри, — сказал сухо, протягивая Максу платок. — Извинений не жди.
— Всё нормально. Знал, что так будет.
— Если знал, нахуй делал?
— Нравится она мне. Всегда нравилась.
— Не понимаю, ты мазохист что ли?
Друг засмеялся тихо и хрипло. Затем приоткрыл дверь и сплюнул кровавую слюну на асфальт. Поморщившись, дотронулся пальцем до разбитой скулы.
